Но будить медведя и проверять, не проснулся ли Дар, юноше
как-то не хотелось.
Оторвав умиленный взгляд от стойла с дрыхнущим чудовищем,
Ларш обернулся к дверям и увидел: кое-что изменилось.
Хозяин цирка, на которого стражник до сих пор и внимания
не обращал, уже не валялся в обнимку с бочонком, а стоял на ногах.
И стоял довольно твердо.
Плоскомордый укротитель ростом и весом едва ли уступал
своему зверю. Его хмурый взор живо напомнил Ларшу взгляд
медведя.
– Это кто моего Вояку вздумал трогать? – враждебно
поинтересовался Прешдаг. Пьяница мазнул глазами сверху вниз по
гостю, зацепился взглядом за черно-синюю перевязь. – А-а, «краб»! А
ну, пошел вон от зверя!
Рука Ларша дернулась было к эфесу меча, но замерла. Не для
того Ларш спас мальчугана, чтобы тут же оставить его сиротой.
А громадина-циркач, не подозревая о милосердных мыслях
стражника, изверг из себя рычание:
– Порву... башку с плеч снесу!
За плечами у пьяницы возникли двое.
– В тюрьму захотел? – охнул «человек-пес». – Со стражей
связался?!
– Пойдем отсюда, дорогой, – поддержала
циркачка-наррабанка. – Я тебя до постели доведу, покормлю,
приласкаю...
Ни резонных доводов, ни ласковых слов укротитель слушать
не желал. Обернувшись к циркачам, он отшвырнул от себя женщину,
цеплявшуюся за его плечо, и врезал «человеку-псу» – коротко, но с
такой силой, что беднягу унесло за порог. Это произошло так быстро,
что стражник не успел вмешаться.
Затем плоскомордый Прешдаг вспомнил о незваном госте.
Тяжело ступая огромными ступнями по разбросанной по полу соломе, он
двинулся к Ларшу.
Юноша следил за каждым движением пьяного силача, хотя и не
мог поверить, что кто-то, в пьяном или трезвом уме, посмеет ударить
Сына Клана. (Молодой Спрут забыл, что не сказал циркачам о своей
знатности.)
Но когда здоровенный кулак, способный и в самом деле сбить
голову с плеч, вскинулся в пьяном замахе, Ларш не стал стоять
столбом, а сделал то, чему учили когда-то наемники в замке:
поднырнул под руку противника.
Укротитель потерял равновесие, качнулся вперед, а Ларш
добавил ему по шее для скорости и поставил подножку.
Укротитель во весь рост растянулся вдоль прохода,
попытался встать, но получил от стражника удар ногой по голове и
потерял сознание.
Ларш нагнулся, чтобы проверить, жив ли пьяница. («Жив!»)
Но женщина, глядевшая с порога на драку, неверно истолковала это
движение. С воплем: «Не бейте его, господин!» – наррабанка
пробежала по проходу, упала рядом с мужем на колени и закрыла его
собой от стражника.