Великолепное пренебрежение старого лекаря к собственной персоне
привело Кенета в восторг, но и озадачило: от платы за лечение
Хассэй решительно отказался.
– Я же ничего не делал, – отмел он все настояния Кенета. – А что
осматривал ваши рубцы... эдак я могу брать плату с каждого
прохожего, который угодил мне на глаза. Не сердите меня, господин
воин.
Кенет и сам уже понимал, что дальнейшие увещевания бесполезны.
Но ему было неловко оторвать лекаря от дела и ничем не
отблагодарить его за потерю драгоценного времени. Он поделился
своими сомнениями с Наоки.
– Пустое, – отмахнулся Наоки, знавший старика Хассэя не первый
год. – Денег он не возьмет, раз уж сказал. Но от подарка к
празднику отказываться не станет – не захочет обижать дарителя.
Через неделю начнутся гербовые торжества. День основания Каэна и
освящения его герба. Шуму будет! Ты такого в жизни не видывал. Вот
и подари старику что-нибудь по такому случаю. Я тоже так и сделаю.
Только подарок выбирай не особенно дорогой и роскошный. Хассэй
такой человек, что может и обидеться.
Поиски подходящего подарка и привели Кенета после долгих
блужданий в письменный ряд дневного рынка. Тушь, бумага, красиво
выделанный пергамент... Пожалуй, вряд ли старого врача обидит
красивая кисть для письма. Тем более, что она ему нужна: его
собственная облезла и истрепалась, Кенет сам видел.
Кенет сразу обошел своим вниманием роскошные и безумно дорогие
кисти с ручками из яшмы, агата и нефрита. Не стал он смотреть и на
серебро со сканью, эмалью, искусно вставленными драгоценными
камнями и бог еще весть чем. И не только потому, что не по карману.
Памятуя о словах Наоки, Кенет выбирал нечто такое, что Хассэй не
посовестился бы принять: кисть красивую, удобную и, безусловно,
годную в дело. Торговец и сам был отменным каллиграфом, оттого и
недолюбливал дорогие безделушки, только притворяющиеся кистью.
Увидев, что покупатель ему попался серьезный и вдумчивый, торговец
возликовал и выложил на прилавок перед Кенетом такое изобилие
кистей, что у того в глазах зарябило. Смущенный своей
неспособностью выбрать что-либо определенное, Кенет спросил совета
у торговца, объяснив, кому предназначается подарок.
Хассэя действительно знал весь Каэн. Торговец возликовал
вторично. Сначала он с восхищением помянул господина лекаря Хассэя,
который совершенно исцелил его внучатую племянницу, когда уже никто
и не надеялся, а потом с жаром приступил к обсуждению сравнительных
достоинств своего товара и восхвалению оного оптом, мелким оптом и
в розницу.