Передо мной сидел мужчина и курил
трубку. Ещё не старый, хоть седина уже и посеребрила виски. Но
среди светлых волос до плеч седина почти не видна. Мужчина…
красивый. Ох уж это лицо, ощущение, что его создавал небесный
скульптор, идеально выверяя каждую черточку и пропорцию. Глаза у
него как прозрачный янтарь, красивые и немного с безуминкой. Губы
идеальной формы. Сизый дымок, который они выдыхают, клубами
поднимается вверх, скрывая лицо за завесой.
На мужчине фиолетовый халат,
дорогой и сшитый у прекрасного мастера. На безымянном пальце левой
руки — массивный перстень из черного металла с головой летучей
мыши. Её глаза сверкали красным.
По спине бы пробежали мурашки,
только вот как-то резко пришло осознание: сейчас напротив этого
красавца сижу не я, а кто-то другой. И он его не боится. Немного
опасается, но вот основательного страха нет.
И видится всё вокруг немного
иначе, чем обычно. Уютная комната, где стоят два кресла, шкафы с
книгами и… библиотека! Точно! Это она!
Только не то жуткое помещение, где
давно не прибирали, а вполне светлое и приятное местечко. Тут же
хочется посидеть подольше, чтобы всё разглядеть как
следует.
— Анджей, но ты же понимаешь… —
сказали мои губы. И не мои одновременно.
Губы того, благодаря кому я могла
видеть и слышать, что происходит. Банально подглядывать. Только не
через щель в заборе, а через чужие разум и тело.
— Понимаю. Поэтому, друг мой, нам
придется поработать над этим.
— Анджей, с твоей дочерью очень
сложно. Ей никто не нравится. Особенно мои
мальчики.
Я невольно вздрогнула, пусть и
мысленно. Анджей?
Присмотревшись, поняла, что и
взгляд сидящего напротив мужчины, и черты лица, и волосы
напоминают… моё отражение в зеркале. То самое, которое я увидела в
лекарне, когда шла в купальню. Неужто пропавший отец
Алины?
— Это уже задача твоих детей,
Тадеуш, — понравиться моей дочери. Пока она ребенок, к тому же
слишком увлечена занятиями, чтобы смотреть на
мальчишек.
— Все они смотрят друг на друга, —
усмехнулись мои-Тадеуша губы. — Первую влюбленность никто не
отменял.
— Не отменял, — кивнул Анджей,
задумчиво разглядывая свой перстень с мышью. — Только всё равно
Алина пошла в мать. А ты сам прекрасно помнишь её.
Кстати, хороший вопрос. Где
матушка Алины? Про отца все говорят, а вот про мать — ни слова. От
волнения я сжала подлокотник кресла, только вот пальцы так и не
шевельнулись.