– В том же году в Чимкенте и Джамбуле против милиции восстали, –
добавил я.
– А толку? – вздохнул Костя. – Как били задержанных, так и
бьют.
Утром нас разбудило блеяние овец. В ущелье поднималась отара.
Стали завтракать. Подошел чабан, средних лет, плотный, коренастый,
с широким круглым лицом и глазами-щелочками. Такими обычно
изображают монгольских завоевателей. Поздоровался. Две
чабанские собаки враждебно косились на нас, иногда рычали. Мы
угостили его чаем.
– Бул жерде аю барбы? – спросил вдруг со смешком Санек.
– Бар. Есть, – серьезно ответил чабан.
– Что ты спросил? – поинтересовалась Катя.
– Спросил, медведи здесь есть.
– Волк тоже есть, – продолжал чабан. – Назад неделю барана съел.
Тоже есть… Забыл по-русски… Большая кошка…
– Барс? – подсказал Костя.
– Нет. Илбирс высоко ходит. У снега… – Чабан встал и бросил
несколько камней, направляя отару на травянистый склон. Собаки,
поняв намерение хозяина, погнали овец в нужном направлении. Чабан
снова сел и стал что-то говорить по-киргизски Саньку. Тот выставил
вперед ладонь.
– Не-не… Давай по-русски. Я кыргызча чуток только знаю, аз
только билем.
– Сюлёёсюн по-нашему. Уши такие… С кистями.
– А, рысь! – догадался Костя.
– Да.
– А что там за палатка? – Катя вытянула свою красивую загорелую
поцарапанную руку в сторону последнего отщелка…
– Это один русский, из Фрунзы, мумие искал. Назад четыре года.
Моя юрта тут стояла. Много нашел. Очень много. В рюкзаке в
Терек-Сай относил. Там продавал.
– А кому? – спросил Санек. Он заметно оживился.
– Не говорил. Потом пропал. Пришел из Терек-Сая и пропал. Я
кричал-звал. Не отвечал. Может, упал-разбился. Или медведь съел…
Может, знали его? Высокий, рыжий. Васей звать. Неплохой парень…
Все помолчали.
– А чего спальник перед входом валяется?
– Когда понял, что он не придет, нужные вещи забрал. Зачем им
пропадать? – Он поднялся. – Чонн ыракмат. Спасибо.
– А что не на коне? – спросил Санек.
– Конь по горам не ходит. – Чабан пошел к отаре.
После завтрака Санек пробурчал:
– Недопонял.–Он что-то искал. Санек был дежурным.– Топор не
видели? – спросил он нас с Алисой. Остальные уже ушли.– Хотел
карягу эту разрубить. Не чабан же под чапан спрятал и унес!
В обед с Костиного участка раздался стук топора.
Вечером топор был на месте.
– Днем типа кто-то дерево рубил, – сказал Антон. – У тебя типа,
Костя.