Он нахмурился и резким движением засунул ладонь за пояс. На миг
Бенцу показалось, что у альбинца целы обе руки.
Причину мрачности Крозертона понять было несложно. Для перегона
кораблей от верфи до будущего порта приписки набирают команду на
один рейс – всякий сброд, кто подвернется под руку и кому все
равно, в каком порту покинуть судно.
Никакой капитан не согласится расстаться со своим кораблем даже
на один рейс. Поэтому для перегонов нанимают тех, у кого уже нет
своего корабля. На один полет отставнику хватит сил и здоровья, а
опыт поможет ему управиться с сомнительной, кое-как навербованной
командой.
– Экипаж у вас, надеюсь, свой? – поинтересовался альбинец,
подтверждая мысли Бенца. – А то я никак не могу порекомендовать
этих лодырей и буянов, демон их сожри. – Он взглядом указал на
сгрудившихся поодаль леташей, хмуро глазеющих на встречу двух
капитанов. – Надежен был в полете только погонщик. Но он к вам в
команду не пойдет: тоже отставник, мой товарищ по фрегату
«Королевская воля». Домой вместе будем добираться: он держит
трактир в окрестностях Крозертон-холла.
– Экипаж у меня свой, – гордо ответил Дик и всей грудью
втянул воздух, напитанный свечным запахом франусийской мастики. –
Но вы, эрл Эгберт, я вижу, не давали спуску лодырям. Везде порядок,
палуба мастикой натерта, песочком присыпана... бальза, да?
Крозертон охотно сообщил, что и палуба, и все переборки сделаны
из бальзы, и это очень облегчило шхуну. Крылья, мачты и верхний
набор корпуса – из отборной хоглендской сосны, и если есть на всей
Антарэйди сосна прочнее, то пусть ему, капитану Крозертону, ее
покажут! А нижний набор корпуса – дубовый. Дуб себя в морской воде
отлично чувствует.
– Шхуна – хоть принцессу на ней катай! – закончил альбинец
свою речь.
– Учту, если встречу принцессу, – улыбнулся Дик. – А
лескаты?
– Питомник Йохана Крайса, талисманы от Роджера Гелта.
Годовалые тварюшки, вся жизнь впереди. Тянут, будто на спор. И до
того чутко отзываются на приказ – ну, словно ты на ладони шхуну
поднимаешь и опускаешь...
Он покачал в воздухе раскрытой ладонью и обернулся к
посредникам, учтиво ожидавшим, пока два капитана закончат
беседу;
– Словом, господа, не спрашиваю, сколько отдано за шхуну,
но могу заверить, что денег своих она стоит.
Оба посредника солидно закивали: мол, имеем дело только с
первосортным товаром!