– Наказание, – ответил Метельский. –
Триста лет назад ведьма из нашего рода нарушила обещание. Это
последствия. Вы скоро привыкните. Поразительно, что на тебя не
подействовало, – сказал он Ксюше. Та лишь пожала плечами. Возможно,
виной всему один необычный узор или старик из сна. Кто знает? Но
делиться своими мыслями девушка не планировала.
– Ты поэтому молчал? – с трудом
заставив себя прекратить, спросил Костя.
– В точку.
– Ладно, пойдемте купаться, – буркнул
Денис, раздраженно откинув подушку, словно это она выставила его
дураком при посторонних.
Стас шагал по дорожке вслед за
ребятами и старался не пялиться по сторонам. Он знал, стоит
повернуть голову, между деревьев начнется игра теней. Романов
никогда не был ни в Шуваловском парке, ни в Питере, однако не
сомневался, что это больше не парк. Темный, непролазный, кишащий
разными звуками лес вовсе не то место, видневшееся перед
шлагбаумом.
Баня на Рубахе Наполеона, одном из
двенадцати здешних озер, уже пыхала дымком из трубы. Небо было
темным, ясным и лунным. Яркий лунный свет, в отличие от солнечного,
легко проникал между деревьями, покрывая их серебром.
Банька парням понравилась. Конечно,
это вам не в душе плескаться.
– Айда в воду! – крикнул Сидоров
Иван, светловолосый и голубоглазый парнишка. На его правой лопатке
был рисунок воробья. Да, не самый крутой знак для колдуна, тем
более самого младшего здесь. Сидорову недавно исполнилось
шестнадцать. Его мать, чересчур заботливая женщина, сдувала с
единственного сына пылинки.
К нему присоединились все, кроме
Романовых, Захарова, Метельского, Птичкина и Рубенштейна. Они
пришли последними, поэтому до сих пор парились.
– Какие красивые молодцы! –
послышалось от прибрежных зарослей, и к воде вышли более дюжины
голых красавиц с золотыми, черными и зелеными длинными волосами. У
всех маленькие румяные лица с алыми губами, красивые гибкие формы и
прелестнейшие голоса. – Разрешите с вами поплавать!
И не дожидаясь ответа, побежали к
воде. К Ване приклеилось по девушке с обеих сторон. Они смеялись и
тащили его на середину озера. Кравченко Колю, опьяненного видом
стольких девушек сразу, одаривали поцелуями, постепенно уводя на
дно.
Когда оставшиеся шестеро вышли к
воде, разгоряченные, окутанные древесным паром, их товарищи уже с
радостью захлебывались водой.