— Дерзайте!
Братья со смехом подхватили скромника Ори под руки и куда-то
уволокли его, несмотря на яростное сопротивление. Вернулся он под
утро, один, весь взъерошенный, красный, но весьма довольный.
— А где Торин? — спросил довольный Тирион наутро, оглядевшись.
В сборе была почти вся компания, кроме мага и хоббита. Балин
важно оглаживал бороду, Двалин сердился, Глоин пересчитывал деньги.
Остальные гномы перекусывали, а хозяйка уже выставила продукты в
дальний путь.
Из прочих гостей была лишь пара хоббитов и несколько людей,
сидевших у камина, подальше от гномов.
— Он, как бы это сказать… — протянул насмешливо Кили. — Как и
ты, проводил ночь у любовницы.
Балин сердито взглянул на него, но не стал ничего
говорить.
— Не понял, — удивился Ланнистер.
— В кузне Торин, еще с вечера. Твои долги отрабатывает, — сказал
Двалин, хмуро глядя на него. — Мало он молотом-то махал в своей
жизни!
— Ланнистеры всегда платят долги, и я не забуду это, — тихо
произнес Тирион, а Двалин лишь изогнул губы в ответ:
— Посмотрим.
— Эй! — Кили выхватил из-за спины взявшегося словно из ниоткуда
мальчугана. — Ты что творишь?
— Проверяю, — ничуть не испугался тот, — можно ли вытащить нож
незаметно для гнома.
— Ты поаккуратнее! Кто ты? Где твои родители?
— Я… С собратьями, — нахмурился тот, словно не зная, можно ли
говорить такое. — Отец погиб. Кличут меня Эстель. Я в походе уже
второй раз!
Он горделиво выпрямился.
— На-деж-да. Странное имя для мальчика, — пробормотал Фили и
добавил: — Зачем тебе нож?
— У меня много таких игрушек, — улыбнулся темноволосый ребенок с
грустными глазами, очень напоминая маленького взрослого.
— Дай ему свой, — обратился к Кили вернувшийся Торин и спросил у
мальчика: — Что скажешь?
Эстель, блеснув глазами, покачал его на ладони:
— Хорошо сбалансирован, — подкинув, одним движением перевернул
его в воздухе. — Двусторонняя заточка, сталь не эльфийская, но…
неплохая. Многослойная, тягучая, требует ухода. Рукоятка наборная,
из кожи, ладонь не будет скользить даже в крови.
Резким движением метнул нож, и тот, дрогнув, остановился в самом
центре картины, изображавшей пасторальный луг. Судя по следам, уже
имеющимся на полотне, его использовали в качестве мишени не в
первый раз.
— Глоин, у нас что-нибудь осталось с продажи? — негромко спросил
Торин.