– Гы-ы-ы…
Правда, змея не уползла далеко – отдалившись от реки на пару
десятков шагов, нырнула в овраг, по низу которого струился
крохотный ручеек. А затем проворно забралась на большой камень,
частично скрытый опавшими листьями и целой охапкой светлого
сена.
Тупой Гы сперва не понял, на что именно наткнулся, и потянулся к
замершей змейке огромной пятерней, но случайно пихнул коленом
камень и сильно удивился – странный булыжник был мягким и почему-то
ответил на толчок едва слышным стоном. Так, будто был живым.
Детина настороженно застыл, недоверчиво изучая находку. Для
верности потыкал пальцем, убедившись, что камень был каким-то
неправильным. Наконец рискнул сдвинуть «сено» в сторону и с
изумленным «гы-ы» отпрянул, разглядев человеческое лицо с
невероятно бледной кожей, бескровными губами и полуприкрытыми
веками.
В тот же миг змейка грозно зашипела, юркнула под спутанные
волосы, обвилась вокруг шеи хозяйки и замерла, вцепившись зубами в
собственный хвост.
Если бы Тупой Гы был поумнее, он бы сообразил, что она не совсем
себя укусила, а вцепилась в поблескивающее на солнце колечко,
вокруг которого обвилась кончиком гибкого хвоста. Однако он не
заметил. И продолжал изучать распластавшееся на земле тело со
смесью недоверия, удивления и неожиданно вспыхнувшей радости.
Гы сперва хотел взять одну змейку, потому что она была очень
красивой, но понял, что не сумеет оторвать ее от второй находки, не
лишившись пальцев, – полоз, едва он протянул руку, немедленно
ожил и зашипел так грозно, что даже дурачку стало понятно: добром
не дастся.
Так что он решил, что поступит по-другому и все равно принесет
змейку в свою хижину. После чего решительно схватил непонятный
«камень» с человеческим лицом, взвалил на плечо и бодро
потопал домой – сообщить о находке отцу, чтобы получить от него
щедрую похвалу, на которую тот никогда не скупился.
* * *
Айра пришла в себя только к вечеру – оттого, что кто-то
настойчиво тыкал ей в губы плошкой с водой, явно пытаясь напоить.
Но поскольку был при этом не слишком аккуратен, то вылил на нее
чуть ли не половину содержимого, тем самым заставив открыть глаза и
инстинктивно отодвинуться, чтобы глиняный край плошки больше не
стучал по зубам.
– Гы-ы-ы… – тут же раздалось довольное в
изголовье.
Девушка оторвала взгляд от низкого потолка, с трудом перевела
его на увешанные пучками сушеных трав стены. Наконец наткнулась
взглядом на сидящего у постели рослого детину и едва не вздрогнула,
увидев на его лице блаженную улыбку. Правда, быстро сообразила, что
дурачок просто радуется, и устало опустила голову на набитую сеном
подушку.