Поребрик... Это совсем не Великая
Китайская стена. На самом деле это система береговой охраны —
несколько патрульных катеров, мобильных групп, наблюдатели на
крышах и несколько десятков по-разному укреплённых блок-постов.
Раньше был даже аэростат с системой
видеонаблюдения.
«Срато-ссат», как называл его
Дядюшка Богодул. Но аэростат давно накрылся, и Сашка уже даже не
помнил, то ли его продырявили оборвыши, то ли он просто пришёл в
негодность от времени. А может, сдохла чувствительная оптика.
Набережные укрепили загородками из
«колючки» и сварными «ежами», чтобы затруднить высадку десанта.
Хотя какой тут мог быть десант? Не могучие корабли, как в кино про
высадку пиндосов в Нормандии, а хлипкие лодочки. Но всё равно
опасные.
Кое-где на берегу — на этой стороне
— был построен и настоящий периметр. Заслон, возведённый, как
выражался всё тот же старшина Богодул, «из говна и веток». Кое-где
это бетонная стена. Кое-где − забор из железных решёток. Кое-где −
из сетки-рабицы. А кое-где и вовсе маленький символический
заборчик. Настоящая защита — цепь постов и мобильных групп. Люди, а
не бетон и кирпич.
— Сколько их там, как думаете?
Дикарей этих.
— Сотни тысяч. Но они рассеяны
отсюда до Бывшей — на юге. И до Белого моря — на севере. А западной
границей у них Малый Радиоактивный Пояс… который в Прибалтике. А
восточной…
— Большой пояс. Урал, — догадался
Молчун.
«Бывшей» называли в пустошах всего
один город. Погибшую столицу. Редко с грустью и часто со
злорадством, как наконец-то помершую злую тёщу. Он этой неприязни
не понимал. Вроде по столице надо скорбеть.
Технически он и сам был для них
оборвышем, о чём ему иногда напоминали. Ни одного поселения
нормальным городом Остров не считал.
Саша не раз видел разбросанные тут и
там деревни. Рядом с Москвой земли населены не плотнее, чем в
остальных местах…. Вокруг неё в основном были только лагеря
бродячих старателей. А здесь, возле Питера, глаз часто натыкался на
дымки из труб и слабо светящиеся огоньки окон.
Здесь не только кормились остатками,
как возле мёртвой Москвы, — ещё и торговали с богатым анклавом
цивилизации. Сосуществовали, хотя попутно ненавидели этот анклав,
который не только кормил, но чаще грабил разными способами. Желали
смерти, чумы и потопа. А еще надеялись урвать кусок с его трупа, в
случае чего.