«Видел! — чуть не выкрикнул тогда
Молчун. Сдержать себя в тот момент стоило ему гигантского труда. Но
надо было поддерживать легенду. Этот человек, хоть и был не его
начальником, а лишь эпизодическим работодателем, мог сильно
испортить жизнь. — Нету у Москвы никаких золотых голов. Чай не Змей
Горыныч».
А ведь он может лгать про своих
предков. Поди докажи. Если и были записи, то давно сгорели или
размокли. Младший мог себя хоть фараоном индийским назвать… но
почему-то не хотел. Сволочь, в общем… Но эта сволочь платила
«книжному сталкеру» деньги, прибавку к пайку и жалованию, которое
он получал в середине каждого месяца от Туза.
Вернуло его в реальность
постукивание пальцев мажордома по столешнице. Тот закончил
осматривать свой заказ. Всего перед ним лежало семь книг.
— Твое счастье, что на них нет
пятен. Новых. Старые уже не убрать, но это история. А что касается
чернухи… да что ты понимаешь в искусстве, люмпен? — прищурившись,
Баратынский смотрел на Сашу, будто перед ним был микроб. — Это
называется «метафоры».
— По-моему, это называется
«дерьмо».
— Ты безнадёжен. Ладно, забирай свою
награду и проваливай. Сегодня я добрый.
И он показал Младшему старинный
кошелёк из пупырчатой кожи, похожей на крокодиловую. Но не дал в
руки, а высыпал содержимое на стол, как карты. Это были банкноты с
изображением руин Исаакиевского собора. Тысячные.
— Э-э… Здесь вдвое меньше
обещанного.
— Так ведь нынче кризис, —
усмехнулся Баратынский, смахивая с книг одному ему видимые пылинки,
— Котировки падают, конъюнктура плохая.
«Какой ещё кризис-хуизис? Какие
нахрен котировки-мудировки?» — Саша сам готов был заговорить, как
старшина Богодул, начиная свирепеть. Хотелось схватить за шею этого
холёного мерзавца и стукнуть башкой о стол, чтобы попортить его
прическу. Конечно, дело было не в холёности и мажорности. Если бы
так же кинуть «сталкера» попытался тощий татуированный урка с
железным зубом, гнев был бы не меньше.
— Мало? — усмехнулся Самуил Олегович
белозубой улыбкой.
— Маловато, — Младший пока с трудом
сдерживал себя, чтобы не сказать лишнего.
— Рынок диктует цену. Он — вечная
стихия. Инфляция была ещё до рождения Вселенной, ты не знал? А если
совсем серьёзно, то обложки и переплёт не в идеальном состоянии.
Скажи спасибо, что я их вообще беру.