Вечно молодые и полные жизни фениксы
поклонились Руми, Хануму и тиграм. В длинных волосах зазвенели
крохотные золотые колокольчики. Руми поклонилась в ответ, а купец
стоял столбом. Должно быть, напряженно размышлял, что его может
ждать. Игнэ и Витэ же довольно замурчали, давая понять, что угрозы
нет.
– Здравствуй, Руми, дочь
Сингардилиона. Встреча с тобой – большая честь и радость для нас.
Весть о твоей зарождающейся славе дошла до Его Величества. Позволь
препроводить тебя и твоих спутников к нашей процессии, чтобы далее
вместе держать общий путь, – сказал один из них, мягко
улыбаясь.
Руми не ответила. Какая ещё
зарождающаяся слава? Кто мог так сказать после унижения князя
Дер-Су и угроз императора? «Онцидия», – подумала Руми, а вслух
произнесла:
– Благодарю за оказанную честь,
братья-фениксы, но я не смею спускаться в долину. Император
драконов прогнал меня, моё нахождение в процессии может нанести
ущерб престолу.
– Не стоит беспокоиться, – ответил
второй. – Его Величество разрешит этот вопрос.
– Боюсь, вы не поняли, – продолжила
напирать Руми. – Я прогневала императора. Не защити я императрицу,
он велел бы меня казнить. И Ханума он недолюбливает...
– На этой земле действуют законы
нашего царя, – невозмутимо прервал её делегат. – Никого не казнят
без его решения. Вам и вашим друзьям нечего опасаться, а ваше
присутствие необходимо. Неужели вы откажетесь подчиниться своему
правителю?
Возражений не нашлось. Руми помогла
Хануму погрузить тюки на спины тигров, потом взяла свою часть
груза, которую у неё сразу забрали делегаты, заявив, что не
пристало прекрасной госпоже носить поклажу. Так она шла налегке,
размышляя, какие ещё сюрпризы может готовить судьба.
Драконы тем временем перекладывали
свои вещи на слонов, помогали взобраться служанкам и раненым.
Император наблюдал за происходящим, но сам садиться на слона не
спешил. Так же и Дер-Су. Руми заметила, что драконы сняли доспехи и
остались в тяжелых темных халатах, штанах и кожаных сапогах.
Фениксы же носили лёгкие и светлые одежды.
Император увидел смутьянку, и в
глазах блеснул гнев. Князь Дер-Су был так же спокоен и холоден,
словно оскорбившей его девицы никогда не существовало. А
императрица едва заметно улыбнулась своей спасительнице, и Онцидия
радостно поприветствовала подругу.