– Коуршан считал, что перстень
уничтожили. Наверное, во время штурма кузен. А что тогда стало с
Адзуной? – спросила Руми у пыхтящего от натуги Ханума. – Я знаю,
что ты не хочешь мне об этом говорить. Но если ответишь, я заберу
твою ношу.
– Считается, что он сначала
задохнулся, а потом сгорел. Драконы не без помощи Пламени Земли
заделали всё щели в горе, через которые мог поступать воздух. После
огонь Сердца Руны поглотил кузни. Сутки гора пылала изнутри. Когда
войска вошли внутрь, то не нашли ни Адзуны, ни Семилепесткового
перстня. Ничего не осталось от поганой пыточной, – проворчал купец,
явно недовольный поднятой темой. – Точно известно, что Адзуна был
тогда в кузнях и выбраться из них никак не мог, незаметно уж точно.
Потому фениксы думают, что он погиб.
– А ты в этом сомневаешься? – не
унималась Руми.
– Да. Не могу сказать, почему, но
сомневаюсь. А теперь давай, нагружайся!
Руми взяла ношу Ханума и тут же
пожалела о своём решении. Ничего ценного она не узнала, а тащить
тяжести придется далеко. Через несколько километров купец сжалился
и забрал одну сумку. «Тебе силы пригодятся», – буркнул он и,
недовольный, засеменил короткими ногами вперед, собирая пыль полами
длинного халата. День клонился к закату, когда компания покинула
сад Алькашамбра. Руми тяжело вздохнула, взглянув на цветущие
деревья и попрощавшись с ними навсегда. Чтобы сильнее не ранить
своё исстрадавшееся сердце, она предложила остановиться на ночлег
вдали от городских границ. Её предложение нехотя, но приняли.
Лагерь разбили прямо на дороге, что
от столицы продолжала идти дальше, в Мелех. Руми отправилась за
хворостом для костра в компании Игнэ, который вызвался помогать.
Витэ ушла на охоту, а Ханум остался караулить скарб.
Руми чувствовала себя неуютно рядом с
тигром. Напряжение, вызванное новостью о походе за Семилепестковым
перстнем, ещё не спало. До сих пор между ними не было доверительной
беседы. Игнэ несколько раз пытался начать разговор, но не знал, о
чём, и сразу же замолкал. Видимо, думала Руми, боялся задеть её
чувства. Испытывал вину за произошедший кавардак.
– Игнэ, я не сержусь за то, что
случилось в покоях Симериона, – решила она помочь ему. – Я знаю, ты
искренне хотел меня защитить.
– Хорошо, что ты так считаешь, –
ответил тигр, и глаза его радостно засияли. – Ханум прав – я должен
тебе верить. Но едва я услышал о перстне – ум потерял. Представь,
какая сокрушающая мощь Тьмы обрушится на тебя, стоит только подойти
к адзуновой дряни? Может, ещё не поздно вернуться в столицу? Пусть
с перводемоном разберутся другие.