Даже плохо зная язык, несложно догадаться, что кричат ижорцы,
подбадривая своего поединщика. Между тем, усилием воли подавив
страх, последние разделяющие нас метры я преодолеваю легкой рысью,
разгоняя сковавший тело адреналин и наконец-то взяв его под
контроль.
Вот между нами остается четыре метра... три... два — и
тут ижорец рванулся вперед, с диким ревом обрушивая молниеносный
удар сверху, от которого я едва успеваю отскочить в сторону! Еще
один, столь же молниеносный удар по горизонтали — и вновь
я спасаюсь, отпрыгнув назад.
— А-а-а!!!
Противник хитро рубит снизу вверх, развернув топор и нацелив его
в подбородок. Вновь ухожу с траектории удара, но в этот раз успеваю
ударить сверху — и деревянная рукоятка моего топора
сбивает оружие противника. Одновременно что есть силы врезаюсь
плечом в бок ижорца, отбросив его назад. Мой короткий успех
встречен одобрительными криками русов.
А приятно, когда за тебя болеют!
Поединщик ижорцев вновь стремительно рубит по горизонтали от
себя, целя в шею, — да так резво, что я едва отпрянул! И
вновь его связка переходит в быстрый и очень мощный удар сверху
вниз, от которого уже не уйти.
Но вместо этого я делаю шаг навстречу, приняв на древко
вражеское топорище и схватившись за вооруженную руку противника
левой рукой, пытаясь пережать запястье. Однако и он вцепился своими
стальными пальцами в мою правую руку — и кажется, что у кузнеца
силы будет побольше, чем у гребца Андерса: кости буквально
захрустели в его медвежьем захвате!
Противостояние мышц длилось всего пару секунд и едва не стоило
мне травмированного запястья. С криком ярости и боли с силой бью
носком левой ноги по щиколотке ижорца, травмируя ее и подсекая
изнутри. Противник, как некогда его брат, теряет равновесие,
выпустив мою руку, и тут же в его подбородок врубается тяжелейший
апперкот правой, все еще сжимающей рукоять топора. Голова ижорца
откидывается назад от мощного удара, он падает на спину и едва
успевает подставить древко под удар обуха. Тут же пинком по
запястью выбиваю топор из его руки, одновременно приставляя лезвие
топора к горлу противника.
Ижорец смотрит на меня расширенными от ужаса глазами. На пару
секунд во мне ожили кровавые эмоции Андерса, и я едва не
перерезал поединщику горло, лишь в последний миг мне удалось взять
себя в руки. Вместо убийства я лишь коротко чиркнул острым краем по
груди кузнеца, оставив на выпуклой мышце длинный порез.