Разведывать ничего не пришлось. Пока они
бежали, столбов дыма стало больше — сейчас весь поселок
пылал.
У
священного камня топтались шесть потрепанных жизнью скакунов, один
из которых ещё утром принадлежал джадхи. Там же лежали тела троих
поселян в одной обширной луже крови. Поодаль догорал дом Старшего
Гурдаха, старейшего в роду. Дальше между домами лежали остальные
дерхазы. Живых видно не было.
Для
Фарела это были просто жертвы войны, навидался таких за недолгую,
но насыщенную жизнь наемника. А вот Саркмуш каждого знал лично и
сейчас с ужасом узнавал соседей в неподвижных телах. Мальчик до
крови закусил губу, чтобы не заплакать. На миг пришло осознание,
что если бы его не изгнали утром, он тоже лежал бы сейчас под
палящим солнцем. А может быть, с ним бы обошлись и более
жестоко.
—
Так. — тихо, еле слышно, шепнул Фарел. — Судя по скакунам, это
бродячие наемники, которые больше разбойники. Но могут за деньги и
отработать честно. И они все сейчас на кузне. У вас же кузнец
живет... жил на отшибе?
Рыжий кивнул, отчаянно пытаясь сдержать
накатившие слезы.
—
Эй, парень! Соберись. Слезами беду не утопишь.
—
Кузнец... отец... — выдохнул Саркмуш и стиснул зубы, чтобы не
разрыдаться.
—
Крепись... — наемник замолчал, чувствуя ненужность слов.
Но,
лежа в траве и молча, проблему не решишь. Фарел сориентировался по
свету, прикинул, где должна быть кузница, и пополз туда. Караульных
не видно, но лучше перестраховаться, чем сразиться с превосходящим
противником.
Малец пополз за ним, весьма ловко скрываясь в
траве. Наемник краем глаза отметил это и усмехнулся про себя:
«привык парень скрываться. С такой-то шевелюрой…»
Возле крайнего дома поселенья они снова
залегли. Здесь уже был дозорный, помятого вида наемник с длинным
зазубренным кинжалом-нархази, широким у рукояти, но сужающимся в
иглу на конце. Дозорный был занят делом: оттирал с амуниции пятна
крови. Но при этом не забывал поглядывать по сторонам. Из хорошего,
надежного, замечательно построенного отцом дома через открытые
ставни доносились отчаянные женские крики. Саркмуш рванулся было,
но был больно и грубо вдавлен в пыльную степную почву.
—
Лежать, кому я сказал?! — страшно прохрипел наемник прямо в ухо. —
Решил сгинуть, как тунго?
Через окно долетел звук хлесткого удара и
крики смолкли, сменившись глухими стонами.