На
что учитель-мучитель, мрачно ухмыляясь, говорил одно и то же:
«Ничего не знаю. Если хочешь жить, запомнишь, усвоишь и в нужный
колокол применишь. Я тебя в ученики не звал, сам напросился. Не
нравится — все направления свободны, иди своей дорогой». Иногда
добавлял: «Твоя голова ничем не занята, потому между ушей ничего не
задерживается. Набивай её полезным — тогда места в ней прибавится.»
Саркмуш удивлялся, обижался, иногда глотал злые слезы — но учился,
запоминал, повторял перед сном.
Но
не только из муштры и учебы состояли их вечера. Еще они
разговаривали. После обустройства лагеря наемник устраивался у
костра и кивал: «Задавай вопросы». И тогда начинался долгий
разговор. От сонливости не оставалось следа, Саркмуш забрасывал
зимника вопросами обо всем. Тот, в свою очередь, интересовался
нравами Внешнего пояса, спрашивая, казалось бы, всем известные
вещи.
—
Тамир-адаз, а почему ты один? — спросил в один из вечеров мальчик,
заглянув в лицо учителю.
— В
смысле? — нахмурился Фарел.
—
Ну-у-у... Ты — адаз золотого тамира, считай, главный в степи, выше
самого джадхи! И вдруг — один, пешком, без вестника... Так разве
можно?
—
Сам же сказал, я главнее джадхи. Мне — можно.
Мальчишка задумался над ответом и помотал
головой:
—
Нельзя. Если ты главнее главного, ты должен вызывать уважение. А ты
что?
—
Что я? — наемник улыбнулся рассуждениям только вступающего в пору
юношества мальчика.
— Ты
пришел пешком — раз. Важные люди, да еще с золотым тамиром, так не
ходят. Они ездят. И если очень важные, то в носилках. Если менее
важные — в повозке. Ну и джадхи на скакуне. А пешком только нищие
да певцы бродячие ходят.
— А
два? — подбодрил Фарел рыжего.
—
Два?
—
Ну, ты сказал: «ты пришел пешком — раз». Значит, есть и
«два».
Рыжий, увлекшийся перечислением роскоши,
которая должна быть у владельца тамира, потерял основную мысль и
сбился. Покраснел под стать своим волосам, опустил
глаза.
Но
нашелся:
— А
два — это ты пришел ОДИН! В степи! Разве уважающий себя посланник
нашада, да не окончатся дни его, может по краю Пояса бродить один,
пешком, как безродный бродяга? Кто ж его уважать будет?
Фарел рассмеялся, но выглядел
озадаченным.
— А
ведь я о таком не подумал. Одному мне просто быстрее и удобнее. Ну
а скакуна я потерял по глупости. Не рассчитал перехода и заморил
животину.