Быстрым шагом тетя уходит из комнаты, чтобы вскоре вернуться со
старым стулом. Деревянные ножки жалобно скрипят, когда она
устраивается рядом с кроватью.
— Ты спи, Егорушка, ни о чем не волнуйся. Я буду рядом, поэтому
ничего не случится.
Ойкнув, она подскакивает к выключателю. Лампочка гаснет, и в
темноте снова слышно скрип ножек — тетя Таня вернулась на стул.
Егор сворачивается в клубок под одеялом, стараясь стать
незаметнее. Глаза привыкают к темноте, и вот уже можно различить
сгорбившийся силуэт на расстоянии вытянутой руки — Таня замерла
будто восковая фигура из музея. Сипло раздается дыхание, частое и
неровное. Спать, когда рядом кто-то вот так сопит, очень трудно, но
ничего не поделать. Егорка отворачивается к стенке, поднимая глаза
на шторы — с той стороны не слышно ни звука.
Мама говорит, Алешка был очень вредным, всюду лез и всем мешал.
Говорит, вполне возможно, что именно из-за него муж тети Тани ушел
из семьи. Нельзя, мол, с таким ребенком долго находиться, сразу
выть хочется и на стену лезть. Значит, с Алешкой было бы очень
интересно дружить, такие мальчишки всегда знают, где найти
приключения. С Егоркой вот вообще никто не дружит из-за дурацкой
заячьей губы. Во дворе все обходят его стороной и убегают, когда
пытается приблизиться. Папа говорит, дети всегда жестокие.
***
Егорка просыпается ранним утром, еще до рассвета. Темнота
потихоньку блекнет, выдавая детали и подробности. Тетя Таня так и
сидит на стуле, уронив подбородок на грудь. Руки лежат на коленях,
опущенные веки беспокойно подрагивают. Сонно щурясь, Егор
откидывает одеяло. Пока тетя не видит, можно хотя бы отодвинуть
шторы и выглянуть на улицу. Проверить, правда ли там Алешка. Просто
посмотреть никто не запрещал же.
Но когда Егорка тянется к шторе, тетя Таня тут как тут. Резко
схватив его за запястье, она сжимает до боли и шипит:
— Куда полез? Я тебе что сказала?
— Никого не впускать, — испуганно скулит Егор.
— А ты что удумал?
— Просто посмотреть хотел!
Таня отпускает Егорку, и он нянчит руку на груди, чтобы боль
поскорее отступила. Хочется плакать и звать маму, но она не
услышит. Здесь даже соседи не услышат — дома в частном секторе
стоят слишком далеко друг от друга, это тебе не квартиры в
многоэтажке. Тут никто не поможет.
Тетя Таня не выглядит виноватой. Поджав губы, она осторожно
озирается и прислушивается. Серый халат в потемках выделяется
светлым пятном и напоминает призраков, сделанных из простыней,
какими их рисуют в раскрасках. Отодвинувшись на кровати подальше,
Егорка спрашивает: