Проклятие и искупление. Том 2. Наследие - страница 18

Шрифт
Интервал


Мне хотелось верить в слова Люфира, принять их за непреложную истину и больше не терзать собственную душу. Но почему тогда тень Кристара продолжает преследовать меня?

– Пойдем отсюда, Они, – Люфир обнял меня за плечи и вывел из лаборатории, позволив дальше выбирать дорогу самой.

Остаток времени до полудня мы провели в трапезном зале, расположенном на четвертом этаже, пробуя засоленную в бочках рыбу и грибы в маринаде. Люфир выразил свое недоверие продуктам, пролежавшим в башне тысячу лет, но лично пройдясь среди полок кладовой, заваленных, будто только что собранными овощами и фруктами, решился отведать предложенные блюда.

За перешедшим в обед завтраком, Люфир рассказывал о Фьорде, ставшем одним из доверенных лиц Командора, и теперь все время пропадающем на заданиях Ордена. 

– Его одержимость свободой для всех магов изрядно поутихла, – сказал Люфир, запивая вином вяленую птицу. Только сейчас я заметила, что скулы на лице лучника проявились сильнее, а и без того тонкие пальцы стали еще тоньше. В придачу к этому, зверский аппетит говорил о редких трапезах и возе забот, опустившихся на его плечи. – Он каждый день сталкивается с озверевшими магами, и его вера в чистоту помыслов укротителей стихий поубавилась. Мне кажется, что он даже начал осознавать, как много делали церковники для поддержания мира в Огнедоле. Они, конечно, во многом переусердствовали, но при них по дорогам хотя бы не лилась кровь. Командор не рассчитывал, что мятеж примет такой оборот. Все должно было пройти тихо и в меру спокойно, но вышло, что восстание потекло совершенно в ином русле. Так что даже Фьорд это заметил и сделал соответствующие выводы. И, если честно, он тебя побаивается, так что будь готова к странностям в его поведении.

– Побаивается почему? – спросила я, хоть причины его страха и были очевидны.

– Маги по всему Огнедолу благословляют мессию, повергшего в хаос Церковь и разрушившего дворец Берилона. Но не буду скрывать, что те, кто в тот день оказался поблизости, насквозь пропитаны животным страхом и не без содрогания вспоминают начало мятежа в столице. И хоть Командор воздвиг щит из камня, укрывший площадь у самого дворца, многие пострадали от обломков, и еще большее число погибло в самом дворце. 

Люфир замолчал, заметив мое помрачневшее лицо, и тяжело вздохнул.