— Арн! Арн! — ожил лес от множества луженых глоток.
Вновь раздался глубокий зычный голос рога, затмивший боевые
кличи имперцев, и ему отозвался многоголосый волчий вой. Выли за
спиной Ретура, и испуганный казначей шустро развернулся. Среди
деревьев виднелись мелькающие серые тени. Они замирали, поднимая
лицо кверху и выли по-волчьи, потрясая оружием, а затем вновь
бросались вперед.
Имперцы повернулись навстречу новой угрозе. Первых людей-волков
встретили как надо — железом, и бездыханные лесовики рухнули в
жидкую грязь. Равар как следует смог разглядеть нападавших. Те
оказались настоящими оборванцами: на голое тело дикарей накинуты
шкуры, опоясанные цепью, а на голове вместо шлема – волчьи головы,
на ногах – поршни. Разве что мечи неплохи… Лишь на некоторых павших
виднелись кое-какие кожаные доспехи и нагрудные пластины.
«И эти дурни решили, что смогут победить?» — удивился Равар,
когда над ухом прогудел топорик. Наместник запоздало пригнулся и
сзади раздался всхлип и звук рухнувшего тела. Вторая волна
волков-толгувов дружно швырнула метательные топоры и с воем
набросилась на имперцев. Дротики продолжали сыпаться со спины,
топорики сбили с ног многих — и лесовикам удалось зацепиться,
разбив строй. Зазвенело оружие, и битва разбилась на отдельные
схватки.
— Сплотить ряды! — раздалась команда. Казначей узнал голос
Герса. Послышался гул, задрожала земля и Форкс с гвардейцами
разметал нападавших, словно сильный порыв ветра сухую листву.
— Вперед, вперед, на поляну! — погнал своих людей Герс. Увидев
Равара, он кивнул ему и крикнул. — Полусотник! Охранять наместника!
Держаться!
— Бьём! Бьём! Вдоль строя, по обочине! — подстегнул гвардейцев
Форкс, горяча коня. — Не сваливаемся!
— Куда! Куда! Я с вами! — закричал Равар, но крик получился
тонким и слабым, а жалкие слова потонули в грохоте, оре и звоне
железа.
Конные с Герсом во главе продвигались вперед, сметая лесовиков,
увязших в поединках. Те заметались при виде конных, и провинциалы с
порубежниками поднажали. Форкс орал что-то непотребное и войско
воспряло, стряхивая с себя воющую волчью нечисть. Отряд
командующего стал сохой, прочертившей борозду порядка на поле
сомнений и тревог. Там, где побывал Форкс Герс, провинциалы и
порубежники вставали плечом к плечу строем в четыре человека,
развернувшись в обе стороны дороги.