Скатился с горки на озеро и вдруг замер пораженный, боясь
сделать шаг. Под ногами молочный лед, весь в белых трещинах.
Кое-где снег напорошен. И на нем след рваной лыжни стелется
петлями.
Улыбка сползла с лица, мимика в раз закаменела. Стоял на льду,
не в силах сдвинуться с места. Внутри головы зазвенела сорванная
пружина. Завибрировала, больно рвя перепонку острыми краями и
сминая радость. Из глубины сознания заструился, просачиваясь сквозь
надрывы, скрытый временем страх. Легко и непринужденно он сковывал
все органы, уверенно подбираясь к разуму. Осторожно протягивал
скрюченные длинные пальцы, желая захватить без остатка.
– Что застыл?! Сюда подь! – крикнул издалека солдат. Я поднял
голову и посмотрел на него безумными глазами. Шага ступить вперед
не мог. Ноги приросли.
– Сюда, я сказал! – солдат рванул с плеча винтовку. Клацнул
затвором.
– Л-лед, – прошептал я и сделал первый шаг. – Л-лед.
Я закатил глаза и сделал ещё один шаг. В голове ураганом
проносились мысли и образы. Опять занавес. Газовое белое полотно,
сотканное из миллиона ячеек, правдивых и ложных воспоминаний. И
мечущиеся тени. Что-то важное скрывалось за дымчатой пеленой.
Стучалось и хотело порвать воздушную пленку. Что? Я начал обильно
потеть.
– Не пугай его, Сидоров. Это из новых. Блаженный. Смотри, как
топчется на льду. Словно танцует. Такими шагами он завтра к нам
подойдет.
– Блаженный? – Сидоров убрал с плеча винтовку, переставая
целиться. Всем своим разочарованным видом показывая, как ему жалко,
что он в меня не выстрелил, – это у которого сестра красавица? Та,
что дьякону запала?
– Да если б сестра! Жена. И не такая она красивая, как все
говорят, на любителя.
– Вот дьякон! И пост у него, и обед, а ничего не боится! –
хохотнул Сидоров.
– Да зачем дурню жена?
Я замер. Толчки внутри стали затихать, отступая от пелены.
Ожидая, что же я подумаю. Какое решение приму. Что вспомню. Чем
обосную забытые важные события.
Кривая усмешка поползла по лицу, кривя губы.
Да. Вот она суть! Я ухватился за конец воспоминаний и сильно
потянул, вырывая из клубка памяти.
Зря меня дьякон не боится. Ой, зря. Ведь должен! Я чувствую!
Силу свою и опасность исходящую. Я ведь за свою Евдоху… Коротко
зазвенел удар колокола на дозорной башне. Второй раз. Я обернулся,
силясь понять, что происходит. Конец воспоминаний вырвался из рук и
быстро намотался на привычный клубок. На накатанную дорогу выехали
сани. К озеру потянулись группки людей.