– Беги отсюда, – сказал я ей, быстро
выплевывая слова. – Здесь небезопасно. Чужие солдаты и злой
голодный медведь. Спасайся!
Девушка продолжала трясти меня за
плечо.
– Ты мертв? – снова спросила
она.
– Хватит! Беги.
– Посмотри на меня! – неожиданно
приказала гейду. – Смотри на меня!
Я не хотел смотреть ей в глаза.
Всячески отводил. В проеме увидел столпившихся лопарей. Много.
Теперь у каждого винтовка. Но остроги тоже не выкинули. Вот они
расступились, и вперед выступил шаман.
Я посмотрел на убитого солдата. Вот
кому сегодня досталось дважды или трижды. Но почему-то очень
хотелось поменяться с ним местами.
– Смотри на меня! – кричала ведьма.
Хотела выдернуть из моих рук винтовку. Не получилось. Я не отдал.
Сработала привычка.
Пантелей поднял голову с груди. Одна
пуля попала ему в глаз. Солдат улыбался, скаля обломки кровавых
зубов.
– Вот и твои пришли! – сказал он. – Не
рад что ли? Вы ведь так друг друга искали, – солдат уронил голову,
словно и не шевелился. Я продолжал на него смотреть, ожидая, что
еще скажет.
С первыми звуками варгана напряжение
во мне стало спадать. Сопротивление уходило.
– Смотри на меня! – закричала
гейду.
И я посмотрел.
Отступаем.
Вторую траншею не удержали. Сначала потеряли захваченные
укрепления, потом и ее. Крепость Плевна не просто огрызалась, она
спокойно и неспешно отвоевывала каждый захваченный метр. И эта
турецкая земля уже по штык пропиталась русской кровью. Вылазка не
задалась!
Спешно отходили, надеясь в первой траншее сгруппироваться и как
следует дать по туркам! Ждали подкрепление. Надеялись на чудо.
Верили в чутье штабных генералов, но даже связи с Соболевым не
было. Куда ускакала конница? Куда он повел свои части? Такой
толковый полководец и так опрометчиво поступил. Что за неразбериха?
Осталась одна пыль от копыт. Плохо, если где-то ждут нашей помощи,
как мы их. Адъютант, последний из всей свиты, крутился рядом, не
принося никакой пользы, грозно понукая унтерами, помогая им точными
командами установить полковое знамя. Не мешало бы и штандарты
стянуть в одно место, а то потеряем, и потом только стреляться в
висок, спасаясь от бесчестья.
У рваной кромки первой траншеи Баклонов увидел, как два санитара
оказывают помощь поручику артиллеристу из набора охотников. Молодой
дворянин был черен лицом, как и его рваный мундир. Побит осколками
и сильно кровав. Он бешено вращал глазами, пугая людей. Мычит и
зовет кого-то всё время. Трясет револьверами. Из ушей течет кровь,
пачкая белую марлю. Именно ее белизна и свежесть на фоне черноты
крови натолкнули взгляд на картину.