«Ладно, хрен с тобой, сержант милиции Востряков, считай, что
тебе не повезло, хотя ты об этом еще не знаешь». Андрей теперь
решил, что ему делать и жизнь снова двинулась в каком-то
направлении, хотя и было оно, это направление, маловероятным и даже
фантастическим.
В этот момент сержант склонился над столом в очередном приступе
кашля и Андрей, не теряя времени, привстал, наклонился и с левой
ударил его в висок. Голова милиционера от удара дернулась и он,
медленно заваливаясь вместе со стулом, удивленно глянул на Андрея,
не соображая, что же произошло. Тянулось это долю секунды, потом
стул рухнул и голова сержанта глухо ударилась об угол сейфа. Андрей
обошел стол и посмотрел на лежавшего на полу милиционера. Тот, не
мигая, уставился бессмысленно внезапно окосевшим взглядом, а правая
нога его судорожно подергивалась. Из носа потекла кровь. Подбежав к
двери, Андрей трясущейся рукой закрыл ее изнутри на щеколду.
«Да не хотел же я тебя, Востриков! Вот веришь — хотелось только
вырубить! Что ж за херня такая? Блин, не повезло тебе, парень,
вроде как перелом основания черепа на ровном месте. А это не
лечится»**. Андрей прикинул, сержант, уткнувшийся носом в
натекающую лужу собственной крови, вроде бы одной с ним комплекции.
Можно воспользоваться его форменной одеждой, тем более, что она ему
уже больше не понадобится, а Андрею поможет выбраться из
милицейского участка, а дальше — дальше будет действовать по
ситуации.
Но одно дело — подумать, а другое — сделать. Он еще минут пять
сидел на корточках у тела милиционера, пытаясь заставить себя
начать. Наконец, решился и потянул за китель.
Форму стаскивать пришлось долго, пуговицы никак не
расстегивались, непонятная портупея все время мешалась, но все
кончилось и Андрей начал переодеваться. Китель немного жал в
плечах, сапоги немного болтались на ноге, но движений особо не
сковывало. Если только особо глубоко не дышать: сержантское брюхо
оказалось намного меньше, чем у него. Сержанта он оттащил в угол,
чтобы не было видно из окна. В сейфе, кроме его вещей, лежал
сержантский наган и боеприпас — десяток запасных патронов россыпью.
Кроме того, мародерка обогатила Андрея на двести пятьдесят рублей.
Он покрутил в руках купюры, не зная, много это или мало? «О чем я
хоть думаю? Сколько ни есть, сгодятся! Выберусь, разберемся». Он
глубоко вдохнул, выдохнул и открыл дверь кабинета. На пороге Андрей
оглянулся и вдруг увидел отлетевшую в угол милицейскую фуражку,
замершую почти на самом краю лужицы крови. «Хорош бы я был в
неполной форме, — подумал он, — как раз до первого патруля».