— Взгляни на его правую лапу, почему она так отличается от
левой? Так и должно быть?
Она была опухшей, я заметил это по пальцам, что разбухли так
сильно, что превратились в жирные сардельки.
Мои слова заставили Мара осмотреть труп внимательней. И
результат этого осмотра выявил странный укус, две дырки,
расположенные очень близко, словно оставленные змеиными клыками...
Вот только пасть у нашей «змеи», судя по размеру укуса, была раз
так в тридцать больше обычной.
— Это очень странно, мррау...
Эхо далёкого крика пришло к нам из тьмы, и заставило Мара
умолкнуть на полуслове.
— Это она.
— Да, Гррач, врремя рразговорров кончилось.
Одним движением Мар расслабил ремни и, убрав оружие, бросился в
темноту.
— Эй! Вот чёрт!
Я понял, что ждать он меня не собирается. Да и я бы на его месте
не стал. Девчонка явно где-то там, в смертельной опасности, и любое
промедление может стоить ей жизни. Сама ситуация вынуждала нас
разделиться.
***
Если бы Тоеракси мог смеяться, он бы сейчас хохотал не
останавливаясь. Разве мог он представить, что чародейство красного
легиона приносит такое блаженство? Разве мог он мечтать о такой
силе?
Ядовитое оружие млитов не могло пробить его покрытой чешуёй
кожи. Мелких он калечил и ещё живыми заглатывал целиком, крупных
рвал когтями и с удовольствием кусал. Каждая капля яда, впрыснутая
в их тела, приносила просто немыслимое блаженство. А каждое
поглощённое существо подстёгивало трансформу ещё сильней.
Время, что он проводил в трансформе, затуманивало его разум. Он
мог истребить логово зеленокожих гораздо быстрей, но сеял смерть
уже не из мести за нападение, а из удовольствия. Чёрные змеи,
вытатуированные на его коже в храме боли, были последним шансом. Он
должен был воспользоваться этой силой, если его раскроют как шпиона
и соглядатая песчаного трона.
Вот только воин, уже выполнивший возложенную на него миссию,
решил не рисковать и воспользовался татуировкой, до конца не
представляя, насколько чуждую человеку силу запускает в свою душу.
Ему обещали, что он сможет прекратить превращение, но подобные
обещания были враньём. Ибо тот, кто впустил в свою душу бездну, уже
не может повернуть назад.
Душа предателя стала вратами, а тело — исходной оболочкой для
демона, что завладел им. Теперь его путь — путь вечной бойни и
поглощения, до той поры пока он окончательно не трансформируется в
короля змей. Тогда же наступит время создания секты и паствы,
одержимых, чьими молитвами будет питаться демоническая тварь.
Гнезда, в котором созреют новые змеи.