У меня складывало ощущение, что всё происходящее для него не
более чем забава.
— В игры играешь?
Спросил, не ожидая ответа, и отступил от лестницы к ближайшему
углу. Здесь на боку лежал перевёрнутый стол, а на полу втоптанные в
грязь валялись пушистые шкуры каких-то зверей. Отступив и встав
спиной к углу, я заставил его прекратить меня «закручивать» и
обезопасил себе спину.
— Игррраю.
Чудище в теле человека улыбнулось, отчего запёкшаяся на его лице
корка крови лопнула, приоткрывая грязную кожу. На губах мерзавца
выступила свежая кровь, и он бросился на меня, проверяя реакцию. Я
ударил, но мой выпад не достиг цели. Противник был вёртким и не
собирался умирать так же просто, как остальные желтоглазые.
— Что ты такое?
— Я? Нас-с-слаждение!
Выпустив из руки факел, я бросился вперёд, врезался в мерзавца
плечом, протащил его через всё помещение и ударил о стену.
Хрустнули рёбра, ударил кинжал. Раз, второй, третий, совсем рядом с
прорезью шлема, оставляя царапины на забрале и скрежеща по
металлу.
Я поступил с ним точно так же, как и с прошлым. Отпихнул от
себя, пнул что есть силы в корпус, отбрасывая к стене, и добил
парой рубящих ударов.
Где-то сбоку звякнула цепь, заставляя меня развернуться. Но
никто не подкрадывался ко мне со спины. Звук достиг моего слуха,
пробравшись сюда из смежного помещения.
Только сейчас я понял, что помимо лестницы, что являлась входом
в эти подземные казематы, тут есть ещё два проёма по обе стороны от
ступеней. Звон раздался откуда-то с той стороны, но я не решился
продолжить путь, пока не подобрал факел и не разжёг все те, что
стояли в держателях на стенах.
Входить решил, руководствуясь новой тактикой. Сначала бросок
факела в тёмное помещение, ещё один в руки и только затем —
вперёд.
Первый же взгляд, брошенный вглубь новой комнаты, поселил в моей
душе радость. Соня была жива!
Завидев мою закованную в латы фигуру, она сначала попыталась
забиться в угол, звеня цепью, застёгнутой на лодыжке, но затем
разглядела мой меч.
— Грач?
Брови грязной, но с виду целой жрицы выгнулись дугой от
удивления.
— Да, Соня, это я.
Мой меч не тупился даже от ударов по металлу. Понятия не имею,
как его сломали в том храме и чем, но сейчас у меня складывалось
ощущение, что он неуязвим. Всего четыре удара потребовалось, чтобы
разрубить цепь, пристёгнутую к кандалам на ноге Сони.