Конечно, были и неудачи, но справедливости ради, разве себя он
должен в том винить? Он, многократно преданный и предаваемый?
Да, себя. Только себя. И не надо взваливать вину на чужие плечи.
Кто он такой? Искушённый политик, знаток чужих тайн, некогда
поверенный в делах величайшего из людей, живших на свете. Хитрый,
как лиса, изворотливый стратег, выходивший сухим из воды, даже
будучи загнанным в угол. О нём ходили слухи, будто он способен
читать человеческие души, словно книги. Было ли это правдой? Как
такой человек мог раз за разом становиться жертвой измены? Некогда
бесстрастный дознаватель, обременённый долгом, ныне среди своих
немногочисленных друзей он приобрёл репутацию излишне
мягкосердечного человека. Милосердного и даже доброжелательного к
врагам и бесчисленным завистникам, число которых год от года
преумножалось. Виной тому победы. Вопреки всем предательствам, а
может, благодаря им.
Эвмен, стратег-автократор Азии, назначенный на эту должность
Полиперхонтом, нынешним опекуном царя — Филиппа-Арридея. Повелитель
стила, вощёной таблички и папируса, к искреннему недоумению и
зависти многих стал одерживать победу за победой на поле брани.
Эвмен — непобедимый. До сего дня? А вот это, вообще-то, очень
интересный вопрос.
— Кто же, Кербер меня раздери, побеждает? — раздался голос за
спиной.
«У дураков мысли сходятся», — усмехнулся Эвмен.
В голосе молодого Иеронима, земляка и одного из ближайших
друзей, ему послышались болезненные нотки.
Стратег обернулся и ахнул.
Иероним сейчас цветом лица мог соперничать с эвменовым жеребцом.
Кто белее. Он едва держался на лошади. Левый рукав чёрен от крови.
Поводья гетайр сжимал правой рукой, а кизиловое копьё-ксистон —
левой. И, верно, сил только на то и хватало, чтобы не выронить.
Отвоевался.
— Антенор! — воскликнул стратег, — смотри, он же ранен! Иероним,
что же ты молчишь?
Антенор спрыгнул с коня, бросил поводья ещё одному из
подоспевших всадников и подбежал к Иерониму, на ходу отрывая полосу
от подола своей пёстрой персидской рубахи.
— Не хотел быть обузой... — пробормотал Иероним, спешиваясь, а
точнее сказать — сползая с лошади.
— Дурак, пустое болтаешь, — Эвмен подъехал к нему вплотную, —
покажи-ка, куда тебя?
— Плечо пропороли, — буркнул Антенор, — ну-ка, не дёргайся.
Он вытащил нож, разрезал рубаху раненного, осторожно развёл в
стороны края прорехи, цокнул языком.