– Что это было? – еле слышно
спросила Мелисса.
– Я не знаю, – пальцы распускали
завязки на рубашке. – Останься с ним. Здесь слишком жарко.
Люфир вышел из шатра и плотно
задвинул полог. Шея взмокла от духоты и напряжения, сковавшего руки
и плечи. К своему глубокому неудовольствию, он был не один.
– Представляешь, возвращаюсь я,
разведав, что полагалось, и узнаю, что твоя подружка таки встряла в
неприятности, – Цейра стоял рядом с шатром и почесывал локоть. – Я
сразу поспешил сюда, справиться о здоровье, но мне запретили
входить!
Получив пинок под колено, Цейра
утратил равновесие и, прежде чем он успел воспламенить воздух,
крепкий удар в солнечное сплетение выбил из мага весь дух. Кулак
Люфира врезался в скулу Цейры, отправляя того на землю. Задыхаясь,
с гудящей головой, тот был не в силах подняться и в едкой злобе
поджигал попавшую под пальцы пыль.
– Фьорд! – Люфир обернулся на голос
выглянувшей из шатра Мелиссы. – Он пришел в себя.
Оставив Цейру хрипеть на земле,
лучник прошел под придерживаемый девушкой полог и встретился
взглядом с Фьордом. Тот уже сидел, опершись спиной на стенку
шатра.
– Я же сказал тебе уходить, – Люфир
опустился на пол. – Зачем ты полез к нему?
– А что мне еще оставалось делать?
Послушаться тебя, безоружного, и спасать свою шкуру, пока чудище
хрустит твоими костями?
– Как вполне разумный вариант,
да.
Фьорд протяжно посмотрел на Люфира
и, вздохнув, отвел взгляд.
– Только вот незадача, мне некуда
идти, – слова Фьорда удивили не только лучника, но и застывшую в
счастливом молчании Мелиссу. – До меня как-то дошло, что у меня нет
никого, кроме тебя, Мел и Оники. Никого, кому я мог бы довериться,
и кто готов принять меня. Я не могу вернуться домой, не могу
поселиться в доме Миры или где-либо еще. Так что, как я уже
говорил, я буду защищать каждого из вас до последнего, Люфир.
Люфир? Люфир!
Фьорд первым заметил, что что-то не
так, когда взгляд лучника уткнулся в пустоту, а сам он начал
клониться в сторону. Мелисса успела подхватить заваливающегося на
бок Люфира и осторожно уложила на ковер, с беспокойством
вглядываясь в его лицо. Лучник крепко спал.
* * *
Раскаленный диск солнца нещадно жег
глаза, а острый пустынный песок рвал одежду и резал кожу. Желтая
пустота простиралась от горизонта до горизонта, местами ее
разбавляли скрученные силуэты кактусов и колючий кустарник. Небо
выгорело до белизны, и не было даже скудного облака, чтобы прикрыть
бесстыдную наготу светила.