- И что с того?
В голосе Корта Малигана звучит раздражение.
- У каждого Тотема есть не только плюсы, но и минусы. Скажем
так, эффект отдачи. Прямо как в ситуации с Диким Талантом…
Хе-хе! Хе!
- Хватит шарад, дядя!
Не выдерживает и Ришье.
И почему все умники – зануды с ярко выраженным
самолюбованием?
- Наш Дакота – паук. (Кстати, все знают, что само слово «Дакота»
на языке южных раугов обозначает большого черного паука?).
Благодаря Тотему он быстр, ловок, силен. Подозреваю, что умеет
хорошо разбираться в самых разных хитросплетениях и интригах – не
столько благодаря уму, сколько благодаря наитию. Он опасен и хорош
– как инструмент, созданный для тайных грязных дел. Но у пауков,
знаете ли, есть определенные сложности с половой жизнью. Их самки
сжирают самцов сразу после спаривания. По всей видимости, с
женщинами, вступившими с ним в связь, происходит что-то подобное. Я
имею в виду – с простыми смертными женщинами. Но Древняя Кровь
выше жалкой друидической магии Сагаразад-Каддаха. Исходя из
того, что тут только что нес наш разрисованный друг, я делаю вывод:
он трахнул, - это слово Фер произнес с нескрываемым
удовольствием. - Клариссу, а она взяла и не оторвала ему
голову…
- Скорее Кларисса трахнула его, - вставил Корт.
- … что произвело на неокрепший ум нашего варвара самое
сокрушительное воздействие. Так сказать, поразило его до глубины
души, – закончил Фер.
Ага. Заложенной-перезаложенной души.
- И…?
Теперь Ришье набычен – совсем как Корт.
- И он чувствует себя, как влюбившийся мальчишка, - негромко
сказала Лота. – Представь, что твой варвар впервые в жизни…
- В той ее части, что он помнит. Я слышал, Мастера Тотемов
забирают память и личность у своих рабов, - заметил Фер.
В этом семейства просто мания какая-то перебивать друг
друга.
Лота бросила на дядю раздраженный взгляд и повторила:
- Представь, что впервые в жизни твой варвар смог прижать к себе
женщину, с которой ему было хорошо. Смог погладить ее волосы и
положить ее голову себе на грудь. Смог просто закрыть глаза, лежа
рядом с ней. Наверное это… много…
- Ты не знаешь, насколько, Лота Малиган. – с трудом проговорил
я. - В течение последних двенадцати лет, отлюбив женщину, я бью ее
кулаком по голове. Чтобы вырубить напрочь. Потом связываю по рукам
и ногам и бегу прочь – как можно дальше. Иначе она может
освободиться и найти меня. Тогда ее придется убить. Двенадцать лет,
баронесса. Ни одна женщина не могла дать мне тишину и покой после
того, как они нужны больше всего. Всегда все заканчивалось
насилием… У меня никогда не будет жены, семьи, любовницы или хотя
бы любимой шлюхи в борделе. Зато есть шрамы на шее. Меня дважды
хватали зубами за горло, когда я позволял себе забыться на одну
лишнюю секунду дольше, чем следовало… Ты можешь представить себе,
что это такое?