Над склонами закружила густая пыль.
Словно земля смешалась с воздухом. Из бурой пелены выныривали все
новые индейцы. Жилистая рука чуть не вонзила коричневый аксамитовый
нож мне под ребра. Я поймал руку и сломал в суставе. Больше она
никогда никого не ударит.
В то же время губка палила
страхпулями как из автомата. На краю моего слуха щелкали пушки
Дарсиса. Я развернулся, нырнул под взмах копья индейца. Мои руки
коснулись земли, чье-то упавшее копье скользнуло в пальцы. Я
хлестнул древком по ноге индейца. Он упал, я снова ударил туда же,
едва слышно раскололась коленная чашечка под зеленой кожей. Я
поднял голову. Что-то острое ужалило меня в лоб.
Я упал на горячие камни. Тени закрыли
солнце, заливавшая глаза кровь закрыла тени. Мысли спутались. Все,
конец?
В темноте замигали красные звезды. Я
потянулся к звездам, и они привели меня в лабиринт стальных
коридоров. Серебряный свет скользил по стеклу иллюминаторов,
обрамлял ее лицо. Она глядела на мою голову и дрожащими губами
говорила:
– Что с тобой? Это кровь? Кровь на
лице?
Кровь, кивнул я. Да не там. Я показал
ей прозрачные ладони. Много лиловой крови.
Она кинулась ко мне, но звезды
забрали меня обратно в темноту.
Глухо ударило рядом, еще раз, кто-то
закричал. С трудом я поднялся на четвереньки, кто-то подхватил меня
под плечо, протащил куда-то чуть не волоком. Раскалывающуюся голову
обтянула тугая повязка. Кровь прекратила течь на глаза, и я
сморгнул ее с век. Красный конец повязки свисал вдоль лица до
щеки.
Сидя за грудой камней, Дарсис стрелял
по индейцам. Позади нас в степь тянулась серая колоннада.
Убийца оттащил меня за четвертый
завал.
– Здор…здорово тебе вмазали, – сказал
я, коснувшись аксамитовой повязки на лбу.
– Что-то сказал? – бросил ананси
между выстрелами.
Я подполз к завалу и прислонился к
гладкому камню.
– Сказал: вмазали тебе здорово.
Бедняга! Враз позабыл, что на меня некому отвлекаться. Походу,
тяжелой дубиной заехали?
– Хм, – Дарсис спрятал голову за
завалом – стрела звонко стукнула по камню, – потом вдруг улыбнулся.
– Походу.
Какое-то время он отстреливался, я
пытался пополнить запас страхпуль. Но я не боялся. И не злился.
Одна пустота в голове.
Индейцы ринулись вперед, словно тучи
саранчи, с воплями преодолевая три завала и груды камней.
Гравипушка швыряла их со склона, бозпушка жарила как гриль. Все
равно избитые, опаленные мизгоры наступали. Дарсис весь выгнулся
как перед прыжком.