– Что еще, умник?
– М-м-м. Если я вколю тебе чуток
своих эмоций, – там: радости, беспокойства, скуки, – я глянул на
Ману, – обиды – ты слетишь с катушек. Любой ананси - унгол тоже,
наверное, – спятит или вообще откинет копыта от комариной дозы
переживаний людей. Ну, сам наверняка помнишь, как в столовой Центра
накинулся на Ману…
– Болевой порог, – сказал ананси. – У
ареопов он в десятки раз ниже, чем у людей.
– Причина в низком болевом пороге? –
перед моими глазами на акриловый борт ванны снова села Юля – нагая,
мокрая, горячая. Вся во влажных лиловых ожогах. Ни капли муки на
лице, только арктический холод в глазах – а вокруг них сожженный
эпидермис кожи.
– Не только, – сказал Дарсис. –
Другие рецепторы – вкуса, обоняния, терморецепторы – у нас тоже
менее выражены. В целом ареопы воспринимают мир не так остро, как
земляне. Поэтому любая человеческая эмоция для нас слишком
сильная.
– И поэтому я не могу совладать с
эмоциями ананси? Обычно они такие жидкие, что просто вытекают
сквозь пальцы. Но только не в момент истерического приступа.
Не глядя на меня Мана села на
корточки у своего рюкзака и стала в нем рыться.
– Клетки ананси генерируют нервные
импульсы в нестабильной амплитуде, – сказал Дарсис. – Обычно наши
нервные окончания находятся в спокойном режиме. Но при стрессе или
сильном напряжении…
– Бомбят по полной?
Дарсис хмыкнул.
– Тебя нужно исследовать. Без
медицинских тестов и анализов нельзя сказать точно, что с тобой, –
ананси тоже шагнул к рюкзакам. – Двигаемся дальше.
Я схватил его за аксамитовую повязку
на рукаве.
– Не так быстро. Информация, помнишь,
Красный убийца сотен?
Мед потемнел в глазах Дарсиса.
– Что еще?
Я молчал в Вихревом лесу ради того,
чтобы Дарсис вывел нас из зоны временных петель. Но хватит. Пора
брать дьяволка за рога:
– Сколько унголов ты убил по приказу
архонтов?
Ананси молчал, а затем его тонкие,
плотно сжатые губы разомкнулись и почти неслышно произнесли:
Многих.
– Кого именно?
Снова – словно эхо прошлого ответа:
Многих.
– Солдаты?
Беззвучное, одними губами: Да.
– Женщины?
Да.
Ледяной пот ошпарил мою спину.
– Дети?
ДА.
– Боже мой, – земля пошатнулась подо
мной.
Сидя у рюкзака, Мана молчала. Она
знала. Черт, Мана все знала. И все равно любила Дарсиса. Дурацкая
«сыворотка».
– Ты не пойдешь дальше.
Дарсис отдернул лицо в сторону.