эво как раз позвала на ужин –
приготовила его любимые свино-курино-говяжьи шураско. Моя мать
тайком бросила в меня пачку бинтов и велела спрятаться.
Приступ тошноты не проходил. А Мана
сказала:
– Как послушная дочь, я на совесть
выполнила материнское поручение. Спряталась на противоположной
окраине города и больше не видела ни эво, ни маму. Ни отца, слава
Санта Марии. Рылась в баках, побиралась, воровала. А потом вдруг
оказалась на Люмене. Архонт Гертен взял меня за руку и отвел к
Дарсису.
Рвота подступила до передних зубов. Я
проглотил ее и закашлялся. Мана подошла и похлопала меня по спине.
Правый ее кулак все еще что-то сжимал.
– В первую очередь я пошла с тобой,
чтобы всегда быть рядом с Дарсисом. У меня нет ни семьи, ни друзей.
Только – он. И пусть.
Я выпрямился. Мана щурилась на мое
лицо.
– Вытри рот.
Я вытер. Сказал:
– Пойдем втроем – погибнут унголы.
Один точно – если поединок богов не фантазия твоего
идола.
Мана покачала головой, спустила рукав
и провела шероховатой тканью по моему подбородку.
– Не факт. Дарсис что-нибудь
придумает, – она сама в это не верила, я видел. Она готова была
спалить всю планету, лишь бы надменный говнюк почесал ее за ушком.
Мы и правда превратились в послушных псов. В слабых, услужливых
питомцев.
– Не факт, – согласился я. – Может
наоборот: умрет твой Дарсис.
Темно-карие глаза буравили меня
взглядом. Бронзовая рука снова поднялась, кончики пальцев подтерли
уголки моих губ. Талия Маны согнулась, чтобы вытереть пальцы о
траву. Копна черных завитушек накрыло смуглое лицо.
Вот на что следует давить – на
драгоценную жизнь этого ассасина.
– Однажды Юля вздумала свариться в
ванне с кипятком, – сказал я. – Она не хотела вылезать, упорно
ныряла. Чтобы ее спасти, я дрался с ней. Мана, сейчас Дарсис не
отличается от Юли. Он нацелился в самый центр кипящего котла. В
Седых равнинах нет инкубатора.
Полдекады назад ради того, что
осталось от моей семьи, ради Лены – и ради себя – я предал свой
закон, свое кредо: Юля должна выжить.
– Воля Дарсиса – закон для
меня.
Но принципы Маны не изменились.
Запрокинув голову, перебросив
кудрявый вьющийся водопад за спину, Мана выпрямилась.
– Если бы даже он решил погибнуть,
все равно, – она пожала плечами. – Я просто умру вместе с ним.
Черт! Все не закончится
так.
– Нет, – сказал я. – Никто больше не
умрет. Ни унголы, ни ты, ни твой серийный убийца.