- Бать… Там это… Маринку полешками
насмерть убило… - и осел у порога, хватая ртом воздух.
Отец, медленно повернув голову,
уставился на него безумным взглядом. Агафья, глядя на сына мокрыми
глазами, медленно, словно во сне, закрыла рот, из которого рвался
безумный крик, кулаком с зажатым в нем фартуком. Обведя взрослых
круглыми глазищами, заплакала младшая, Ульяшка. Ее плач словно
спустил тетиву.
Уронив табуретку, из-за стола
вскочил Захар и, перескочив через лежащего у порога сына, бросился
в дровяник. Агафья, схватив ковш с водой, плеснула ее на сына, и,
убедившись, что парень зашевелился, обойдя его, кинулась вслед за
мужем.
Захар, словно заведенный, выбрасывал
на двор поленья, раскапывая из-под них дочь. Заглянув сбоку в
постройку, Агафья увидела лишь светлые волосы девочки,
перепачканные в крови. Голова у женщины закружилась, в глазах
стемнело, и она грузно осела на землю.
Отец, откапывая девочку, даже головы
в ее сторону не повернул. Разобрав сверху поленья, Захар вытащил
Маринку и прижался ухом к ее груди. Сердце билось. Без сил
опустившись с ней на руках на порог дровяника и прижимая дочь к
себе, качаясь всем телом, мужчина, подняв голову к небу, закричал
раненым зверем, выплескивая все, что скопилось за этот бесконечный
вечер на сердце. Он кричал и кричал, глядя на луну, словно волк, в
бессилии раскачиваясь взад-вперед. Точно сломанная кукла, в его
руках вместе с ним раскачивалась окровавленная Маринка.
Сбежавшиеся на его жуткий крик
соседи отобрали у него девочку, занесли в пахнущий дымом дом и
уложили на кровать. Глубокую рану на голове сердобольные женщины
промыли и обвязали полосами ткани. Маринка в себя не приходила.
Уложив враз постаревшего Захара в
постель и растопив печь, соседки попытались отогнать от лежавшей
пластом дочери Агафью. Не получилось. Приготовив еду и накормив
детей, приказав старшим приглядывать за мелкими, соседи разошлись
по домам.
Утром Захар встать не смог – ноги не
держали. Поставив ему ведро для нужды, Егор с Петром, взяв с собой
Нюрку – Настю оставили помогать матери, строго наказав слушаться и
со двора на шаг не отлучаться – втроем отправились в поля, урожай
собирать.
Так и повелось – сыновья с Нюркой по
утрам в поля уходили, а мать с Настасьей по дому хозяйствовали.
Захар едва ноги передвигал, сил до стола дойти не хватало –
задыхаться, хрипеть начинал. Маринка только спустя пять дён глаза
приоткрыла, а подняться лишь к зиме смогла.