Конечно, Нюрка согласилась. Только сразу оговорила, что брата
она не бросит, с ними он жить станет. Виктор Егорыч поморщился, но
свое высочайшее соизволение на то дал. Однако условие жене будущей
поставил – чтоб запаху от брата он не чуял. Нюрка то клятвенно
пообещала.
Стали они жить вместе. Плохо жили – Нюрка к мужу иначе, чем по
имени-отчеству, и не обращалась, заместо служанки бесплатной у него
была. Жил он как барин – на всем готовом. Дрова Нюрка колола, траву
Нюрка косила, в огороде Нюрка и в доме Нюрка. А он придет, курицу
ей, али мяса кусок кинет, да велит пожарить ему. Сам наестся, а
жене что осталось, ежели оставалось чего. Петьке и вовсе ничего не
доставалось – однажды Нюрка пикнула, что брату тоже есть что-то
надо, так он нагайку достал да отходил ее от души, заявив молодой
жене, что он брата ее кормить не собирается, помрет – туда и
дорога.
Стала Нюрка тайком от мужа еду прятать да себе да Петьке
готовить. Где кусочек мяса отрежет, где крупы горсточку отсыпет, а
как тот из дома уйдет, и сварит чего. Так и жили. А вскоре Нюрка
понесла. Муж, как узнал, и вовсе жену лупить стал смертным боем.
Петька, глядя на то, пытался ругаться, а что он сделать-то мог,
калека немощный? И ему доставалось. Виктор Егорыч Петьку бить
старался по плечам, голове да лицу – чтоб чувствовал, да запоминал,
что хозяину слово поперек сказать нельзя. Да Нюрке у него на глазах
еще добавлял – чтоб оба место свое знали.
Как пришло Нюрке время рожать, спряталась она в бане.
Повитуха-то к ней не пошла, побоялась. Двое суток мучилась страшно,
но родила дочь. С трудом, с болью адской, с муками страшными. Все
это время Петька без воды да еды лежал, мокрый да грязный. Тока
Нюрка с дочерью в дом вошла, как муж с нагайкою к ней кинулся –
воняет от братца твоего, убирай его из дому. Отлупил Нюрку как
следует, та только дочь новорожденную прятала, но все одно и ей
досталось. Жалеть жену и дочь, а уж тем паче брата жены, калеку
беспомощного, Виктор Егорыч не собирался.
Прожили они так-то еще года два. За то время Петька приноровился
с бересты всякое делать – хоть чуть сестре помочь. Да стул они с
Нюркой удумали – Нюрка ножки-то чуть подпилила, да колесики
махонькие Петька к ним приладил. Палки прибил по бокам, чтоб вбок
не упасть, да веревку – привязывал себя, чтоб вперед-то не
завалиться совсем. Петька похудел сильно, совсем легкий стал, так
Нюрка с ним теперь справлялась – на стул его сволокет, сесть
поможет, да на улицу вывезет – и брату радость, и ей облегчение
великое – хоть постель вымоет да высушит, да постелет как
следует.