Обер-гофмаршал Бенкендорф привычно
пунктуален и точен: первая запряжная пара экипажа царя еще не
миновала парадных ворот, как гости приглашены в Английский зал.
Оркестранты негромко подстраивают инструменты, дирижер в последний
раз придирчиво просматривает ноты, нервно постукивая по краю пульта
длинной черной палочкой. А вдоль стен плавно, словно медленными
водоворотами, кружит и ширится поток фраков, мундиров, дамских
бальных платьев, ярко блистающих подобранными соответственно вкусам
их обладательниц, драгоценными гарнитурами.
В облачении кавалеров преобладает
строгий черный: большинство военных здесь - моряки. В цветах
туалетов дам вне конкуренции белый и голубой. Сияние сапфиров,
бриллиантов, загадочный блеск жемчужных нитей, только подчеркивают
благородную изысканность двухцветной палитры Андреевского
флага.
У высоких арочных дверей, собираются,
разбившись по парам, те, кому предстоит в первом туре дефиле к
полонезу за хозяевами бала – Императрицей Марией Федоровной и
Алексеем Александровичем. За ними, во второй паре, выступят сам
Государь-Император и Ольга Александровна, чей супруг, князь Петр
Ольденбургский, отправленный братом в Иркутск, якобы «на помощь» к
Безобразову, пока еще не возвратился в столицу.
Третью пару, по неожиданному желанию
царя, составят его сестра Ксения и морской министр,
генерал-адъютант свиты Его величества, адмирал Дубасов.
Шестидесятилетний Федор Васильевич будет сегодня дебютировать в
новой для себя светской роли: накануне он был возведен Императором
в графское достоинство. И, похоже, дело тут не столько в признании
его бесспорных заслуг в этой войне. Тем самым Государь дал понять
всем, и дяде Алексею, генерал-адмиралу, в первую голову, что
Дубасов пользуется его особым благоволением. Так что всяким
пересудам о скорой отставке министра - грош цена.
Сие означает и то, что недавнюю речь
министра на Адмиралтейств-коллегии можно рассматривать, как будущую
программу действий. А сказал он крепко: «Сонное царство цензовой
рутины на якорях в мирное время, кабинетная канцелярщина до
сибаритства, для флота есть яд. Медленный, но смертельный. Лишь в
море мы – дома. Прав Степан Осипович: экономить на учебе,
стрельбах, ремонтах сломанного и износившегося в нашей практической
работе, на снарядах и минах для этих стрельб, на угле –
преступление.