Багров снова залезает в карету, садится напротив.
- Всё прошло как надо, ваша милость.
- Преображенцы живы?
- Так точно. Что ж им станется-то – вон, какие здоровые! Утром
будут как огурчики. Голова поболит и всех делов. Я капралу рубль
оставил на водку. Пусть завтра полечится.
В гренадеры берут самых рослых и крепких рекрутов. Сначала они
метают в противника отнюдь не лёгкие гранаты, а потом идут в
штыковую, чтобы разметать строй неприятеля.
Я успокоено киваю. Этим трём молодцам ещё служить и служить на
благо России. Солдатами не разбрасываются, особенно гвардейцами –
зря их мунструют что ли с утра и до вечера?
Собачек возле дома Елизаветы не имеется. Теперь, когда часовые
временно «отдыхают», больше некому поднять шум. Если только
случайно.
Плохо, что людей у меня мало: Генриха Карловича, скрепя сердце,
пришлось отправить в казармы Измайловского полка. Его создали
недавно по приказу императрицы Анны Иоанновны, упокой Господь её
светлую душу!
Измайловцы – преимущественно потомки некогда казнённых Петром
Первым стрельцов, недолюбливают старую гвардию: преображенцев и
семёновцев. На этом я и хочу сыграть.
Но пока гонец доберётся до них, пока удастся собрать
подкрепление…
Мы подкрадываемся к дому. Пронизывающий ветер с Балтики холодит
до костей, но мне почему-то жарко. В левой руке у меня заряженный
пистолет, в правой – шпага.
Двери заперты. Ломать? Это привлечёт внимание заговорщиков.
Немного погодя появляется слегка расстроенный Антипка. Чёрный
вход тоже заперт, прислугу не видно и не слышно. Похоже, что
сегодня их нарочно выпроводили из дома. Заговорщики по вполне
понятным причинам боятся лишних ушей.
И тут фортуна поворачивается к нам нужной стороной. Двери
распахиваются, выпуская на морозный воздух укутанную с ног до
головы в пушистый плат женщину. Кто она и, почему выходит из
парадного входа – неважно. Важно другое – путь открыт.
Багров грубовато отодвигает женщину в сторону и первым
устремляется внутрь. За ним с кошачьей грацией устремляется
Антипка. Я вроде как иду в середине, за мной арьергард из ещё
парочки наших. Я знаю этих ребят, они надёжно защитят мою
спину.
- Именем императора! – провозглашаю я, и в этот же миг слышу
выстрел. Пуля сбивает с головы Багрова треуголку.
Что же мне только был нужен повод. Если в ответ на имя
императора начинают палить, значит, мы в полном праве действовать
как посчитаем нужным. Если останутся свидетели, потом подтвердят.
Всё же не абы в какой дом вламываемся, а в «фатеру» самой
цесаревны.