Он нырнул и только круги
разошлись по поверхности озера. Я пренебрежительно фыркнула. Ролло!
Каков хитрец! И наглый тип!
Ролло. Где
он?
Я озиралась, ища его
взглядом. Время неумолимо бежало вперед, но лорда нигде не было
видно.
Ролло. Сердце
лихорадочно забилось, кровь застучала в ушах.
— Лорд Ролло? Ролло!
Ролло! — я уже кричала с надрывом и отчаяньем.
Тень из глубины
промелькнула так быстро, что я не успела отпрянуть, когда она
очутилась на расстоянии вытянутой руки от меня. Эльф жадно глотнул
воздух, резким жестом отбросил со лба мокрые волосы и закашлялся.
Прочистив горло, он улыбнулся и самодовольно
заявил:
— Вы наверняка слышали о
знаменитом сокровище гоблинов — пещерном жемчуге. Однако вряд ли
знаете, что местный озерный жемчуг можно легко выдать за морской. И
мало кто заметит разницу.
На его раскрытой ладони
лежала бледно-фиолетовая каплевидная жемчужина:
— Это вам. На память о
нашем странствии.
Мои глаза округлились от
удивления:
— Как вы это сделали?!
Признавайтесь! Такое просто невозможно! Я отказываюсь вам
верить!
— Ловкость рук и
только.
— Какая здесь глубина? —
я посмотрела вниз.
— Не советую проверять,
— посерьезнел эльф. — Достаточно глубоко.
— И вы смогли отыскать
там раковину? И открыли ее голыми руками?
— Я научился многим
искусствам у зеленокожих. Они добывают жемчуг летом, когда вода
низка. Ищут песчаное или илистое дно. Гоблины — весьма
посредственные пловцы. Они предпочитают ходить вдоль берега,
поднимая и раскрывая все ракушки без разбора. Порой из сотен
выловленных, только в одной оказывается жемчужина, да и та со
временем тускнеет. Самые отчаянные пробуют нырять, хотя погружение
на большую глубину опасно для жизни и вредит их здоровью. Секрет в
том, чтобы нырять наверняка. Это невероятное ощущение, когда в
абсолютной темноте и безмолвии, стремишься вперед, подобно стреле,
летящей в цель, и пальцы на мгновение погружаются в песок, чтобы
цепко схватить добычу. Я слышал легенды о ныряльщиках, способных с
помощью веревки и привязанного к ней камня одолеть глубину в
пятьдесят локтей. Мои способности гораздо скромнее. И я не соблюдаю
необходимых ритуалов.
— Расскажите о них, —
попросила я, охваченная жгучим интересом.
— В день погружения
ныряльщик ничего не ест, чтобы сделать свое тело легче. Он
тщательно моется, не желая оскорбить земной грязью духов воды.
Потом начинает петь в полный голос, очищая легкие и вдыхая как
можно больше воздуха.