Илон с опаской покосился на
массивный шлем, утыканный сферическими и изогнутыми антеннами.
Въедливый маленький обвинитель в голове холодным голосом выдавал
один довод за другим, цитируя выдержку из нейроса: «Степень влияния
грэйвхэдов на разум еще окончательно не изучена. Он вполне может
оказаться источником потери памяти. В прошлом году триста двадцать
человек, регулярно использующие подобные механизмы защиты от
информации, обратились за медицинской помощью в связи с жалобой на
частичную потерю памяти». Однако проворный и хитрый защитник не
сдавался: «Окончательно не изучена, то есть не доказана...».
С момента появления первых
моделей в продаже к производителю не было предъявлено ни одного
судебного иска, — вклинилась Ма.
Илон вздохнул, не зная, что и
думать. Лишь утешался мыслью о том, что это всего лишь собственный
разум, желая избавиться от неприятных воспоминаний, упрятал кошмар
глубоко и надежно. Сработал как предохранитель, ограждая своего
владельца от излишних переживаний. Илон как-то читал, что некоторые
жертвы насилия иногда не могли вспомнить, что с ними происходило на
самом деле. И он надеялся, что сейчас с ним случилось нечто
похожее.
Тем временем впереди, за лобовым
стеклом аэрокара, вырастал гигантский прозрачно-голубой купол Шэлл
Сити — надвигался необъятной глыбой, величественной горой,
чудовищной громадиной. Вид бескрайнего купола, до вершины которого
не дотягивался взгляд, всегда действовал на Илона ободряюще. А
сейчас еще и выступал своеобразной проверкой для памяти.
Слушая мерное гудение турбин
аэрокара, чувствуя легкую вибрацию, Илон прикрыл глаза и попытался
вспомнить, как впервые увидел Шэлл Сити пятнадцать лет назад. Когда
корпорация, создавшая целый живой мир под куполом, еще называлась
Шэлл Индастриз и занималась исключительно научными разработками, а
не развлечением похотливой толпы.
Илон улыбнулся, ускользая в
счастливые воспоминания, — мягко скатываясь в прошлое, в теплое
солнечное лето, когда Макс и Вен устроили ему экскурсию.
Он увидел фрагмент своей жизни ясно,
во всех красках — как будто в лучах голографа. Тогда, полжизни
назад, как, впрочем, и сейчас, купол поражал — грандиозностью,
размахом и просто фактом своего существование. Со всеми своими
огромными исследовательскими центрами, выстроенными у основания,
сооружение напоминало гигантскую многолапую черепаху, несущую
стеклянный бледно-голубый панцирь, — новое чудо света и настоящий
монумент человеческого могущества.