От созерцания громадины, где таился
полноценный мир размером в двести пятьдесят тысяч квадратных миль,
захватывало дух. Он впечатлял куда сильнее, чем скоростной лифт,
проложенный между Землей и Луной, или громадная станция Спэйс Нидл.
А уж пятнадцатилетнего мальчишку...
Когда еще там, в Гринвуде, чумазые
ребятишки с придыханием рассказывали ему о куполе и показывали его
размер, разводя руки в стороны, словно бывалые рыбаки, хвастающиеся
уловом, он думал — враки. Не могло быть такого, чтобы несколько
миллионов человек жили здесь, на одной планете, и совершенно не
представляли, что мир гораздо больше, чем им кажется. Неужели никто
из них не смотрел на звезды, желая дотянуться до них, или хотя бы
не пытался найти край своего плоского мира? И ладно бы под куполом
царило какое-нибудь темное средневековье... Так нет, оказалось, что
Шэлл Сити был создан по образу и подобию мегаполиса двадцатого
века...
Аэрокар чуть тряхнуло, и Илон
раскрыл глаза. Белая пасть проглотила машину, вокруг замелькали
знакомые бледные стены, подсвеченные голубыми и желтоватыми огнями,
убегающими далеко вперед — под основание Цитадели.
Машина, несколько минут назад
разрезающая небо быстрой и вольной птицей, теперь еле тащилась —
плыла жестяной банкой по белому рукаву тоннеля, где система
безопасности уже вовсю набрасывала на нее лазурные сети. Одну за
другой, прорезая материю в поиске опасности, вынюхивая чутким носом
и высматривая сотнями глаз признаки угрозы. Скрещенные тонкими
шпагами голубые лучи ложились на металл, на стекла, и машина
переливалась небесно-голубыми отблесками, как огромный кристалл
цвета аквамарина под солнечными лучами.
С виду тоннель казался монолитным —
длинный, гладкий и широкий рукав, выстроенный с расчетом на
прохождение аэрогрузовиков. Но только с виду... Илон знал, что
стоит системе лишь ухватить намек на опасность, как из потолка
выскочат перегородки и запрут нарушителя в ловушке из глухих и
непробиваемых стен. А там... да хоть бомбу взрывай. В прошлом году
двое митфанов, взломав аэрокар одного из сотрудников, пытались
проникнуть в Цитадель через этот тоннель. Продвинулись они
неглубоко.
От осознания того, что сейчас и
аэрокар, и его пассажира раздевают, как луковицу, снимая слой за
слоем, с подозрением и предвзято разглядывают под лупой, разбирают
буквально на атомы, Илон чувствовал себя неуютно. Больше всего он
опасался, что в один прекрасный день какой-нибудь механический
взгляд залезет к нему в голову и, порывшись в ней тщательно, найдет
под завалами воспоминаний и мыслей связь с контрабандистом
Капюшоном. А затем поступит, как и любой другой бездушный механизм,
то есть донесет пьюрам. Но системе то ли было плевать на то, где и
кто покупает кофе с кофеином, то ли она была не настолько
совершенной, чтобы заметить это мелкое правонарушение.