— Красиво речешь, урманин! Вот только все, что ты говоришь,
возможно лишь в будущем, в то время как базилевс может нанести удар
уже сейчас!
Порей резко меня перебил, и в глазах Ростислава, с удовольствием
слушающего о разворачивающихся перед ним перспективах, я заметил
гневные искорки. Но князь мудр, на старого сподвижника срываться не
стал. Да и несмотря на авантюрные черты его характера, перспектива
войны с Византией действительно пугает побратима — и не его
одного.
— Все верно. Но не стоит забывать, что после смерти царя
Василия*2 империей не правил ни один базилевс, кто заботился бы о
ее войске и судах. Константин Дука ни чета Иоанну Цимисхию*3 и
Никифору Фоке*4, ни сравнится он и с Болгаробойцем. Чтобы собрать
ратников и корабли, ромеям потребуется время. Но между тем греки,
как никто другой, любят действовать чужими руками. Порей страшится
их флота в Тмутараканской гавани, а на его месте я бы боялся войска
союзников базилевса.
В гриднице повисло тяжелое молчание, некоторое время спустя
прерванное Ростиславом:
— Ясы. Они ведь точат на нас зуб после с войны с касогами*5.
Новгородец энергично поддержал князя:
— И верно! Ведь царь Дургулель только вернулся из похода на
Арран*6, у него пятьдесят тысяч войска! А коли двинутся на нас ясы,
то тотчас взбунтуются и касоги!
Я коротко улыбнулся:
— И вновь воевода Порей прав. Воинов у царя Дургулеля много. Но
много и врагов! Близкого союзника ясов, Грузинское царство, с юга
давят кочевники-мусульмане, и им обоим нужна помощь. А Византия не
спешит ее оказывать, ромеи ввяжутся в драку только тогда, когда ее
самим будет уже не избежать. Так вот, если мы убедим Дургулеля, что
более верным и надежным союзником является не базилевс Константин,
а князь Ростислав, то мы избежим войны с ясами.
Короткое молчание, установившееся после моих слов, первым
нарушил Порей:
— Даже если мы убедим Дургулеля не участвовать в войне с
Византией...
— ...То мы сами нанесем первый удар с моря!
— А-ха-ха-ха!!!
Ядовито рассмеявшись в ответ на мои слова, новгородец принялся с
гневом меня отчитывать, брызгая слюной при каждом слове:
— Жаль, что Вышата преставился, а то бы он рассказал тебе,
урманин, как ромеи жгли его корабли «греческим огнем»! Как горела
сама вода, как...
— Мне прекрасно знакомы возможности византийского флота,
воевода. Если ты не забыл, в прошлом году мы именно на ромейских
судах разбили касогов.