Первой не выдержала Татьяна Ильинична. Издав краткий визг, она
вышла из ступора, схватила Агнию, прижала ту к полной груди и
рванула прочь через калитку. Пожилая женщина часто перебирала
ногами по гравию и что-то кричала пылящему вдали «Хундаю», но,
похоже, таксист был уже далеко и не слышал ее. В ее руках билась и
вырывалась его принцесса. Присев, точно спринтер перед рывком,
Владимир сорвался с места — не убежать от ходячего трупа, призрака
возмездия, но догнать свою дочь. Если сиделке удастся добраться до
людей — конец всему. Ее заберут — то ли в сумасшедший дом, то ли в
приют. А он, Владимир, сядет в тюрьму вместе с Женькой… А что будет
с Артемом?
Артем тем временем что-то неразборчиво кричал из своего окна.
Женька прижалась спиной к стене гаража и тихонько выла.
«Свихнулась» — спокойно подумал Владимир. А кто из них не
свихнулся? Иначе как объяснить бледный дергающийся труп, неровно
вышагивающий в сторону калитки? Неважно. Сейчас нужно отбить
Агнию.
Старушка оказалась шустрой. Морщась от боли в ребрах — наверняка
сломаны — Владимир задыхался на бегу, а сиделка вовсю семенила
прочь, зовя на помощь. Что будет, если проснутся соседи? Еще больше
свидетелей, еще больше проблем.
— Папа! Папа! Я не хочу! Пустите! Папа! — кричала Агния,
вырываясь из рук Татьяны Ильиничны — из-за покатой старушечьей
спины было видно, как девочка лягается и машет ладошками.
— Сейчас, принцесса, сейчас.
Босые ноги утопали в гравии, мелкие камешки кололи стопы, при
каждом вдохе грудь взрывалась болью. Фигурка Татьяны Ильиничны
неумолимо удалялась, приближаясь к повороту, а от заборов
резонировало гудящее «Папа!»
Вдруг сиделка остановилась. Застыла посреди дороги, будто в
нерешительности. «Устала? Или передумала?» — в надежде спросил себя
Владимир. То, что произошло дальше, разрушило его догадку, разделив
жизнь на «до» и «после».
Сначала на спине Татьяны Ильиничны вспух горб. Сперва маленький
и незаметный, он увеличивался с каждой секундой, разросшись до
размеров детской головы. А следом, взорвавшись кровавым фонтаном и
осколками костей, он лопнул, обнажая окровавленное личико Агнии,
похожей на маленького ксеноморфа.
— Папа! — кричала она, отплевываясь от крови. Работая плечами,
она выбиралась из плоти пожилой женщины, освободила одну руку,
другую, уперлась ими в спину и вылезла наружу целиком, точно из
детского домика. Ловко спрыгнула на землю, вся мокрая от крови и
желчи.