Местные жители встречали нас
восторженно. Они устали от долгих лет османского ига и были рады
видеть воинов-христиан на порогах своих домов.
Несмотря на то что в некоторых местах
турки продолжали оказывать ожесточенное сопротивление, пока еще ни
один город нам не приходилось брать штурмом — горожане сами
открывали ворота и впускали наши войска.
За неделю не произошло ни одного
крупного сражения, видимо, турки так и не смогли собрать новую
армию или, наученные горьким опытом, просто не решались завязать
очередной бой.
Столь успешное начало похода вселяет
в меня уверенность, что мы устраним любую преграду на своем
пути!
* * *
10 октября 1443 года
Всего через неделю после битвы у Ниша
мы вышли на границу с Болгарией, захватив последний крупный
сербский город — Пирот. Теперь дорога на Софию была открыта. От
болгарской столицы нас отделяет чуть больше пятидесяти миль, а про
османскую армию по-прежнему ничего не слышно. Больше препятствий на
нашем пути нет, и все верят, что взятие Софии — всего лишь вопрос
времени...
* * *
19 ноября 1443 года
Мы стоим под стенами Софии.
Остался последний рывок, и одна из
целей нашего похода будет достигнута!
Внимательно осмотрев высокие
неприступные стены, я с уверенностью заключил, что с ходу взять
город не получится. Похоже, турки пришли к точно такому же выводу.
Они наглухо закрыли ворота и, судя по всему, готовятся к затяжной
обороне.
Штурм будет стоить нам многих жизней,
а осада займет много времени.
Когда кольцо вокруг Софии сомкнулось,
Янош Хуньяди отправил в город посла с предложением к османскому
наместнику сдать город миром. Ему и его людям была обещана жизнь, а
также возможность свободно покинуть Софию.
Через пару часов был получен ответ.
Наместник наотрез отказался сдаваться и пригрозил крестоносцам,
что, если они попытаются штурмовать город, он прикажет сжечь Софию
дотла вместе с жителями, и тогда христианам достанутся лишь зола и
обугленные головешки.
Ответ турецкого наместника вызвал
новые споры среди командиров. Одни полагали, что турки не решатся
поджечь город, а значит, нужно немедленно готовиться к штурму.
Другие высказывались более осторожно и предлагали для начала
разузнать, что сейчас происходит в городе.
Янош Хуньяди внимательно выслушал
мнения офицеров, однако сам говорил мало, и я начинал догадываться,
что он вынашивает собственный план взятия города. После битвы у
Ниша прошло больше двух недель, и с тех пор мы с ним почти не
разговаривали. Каждый был поглощен выполнением собственной задачи:
воевода занимался делами армии, день и ночь просиживал за отчетами
и принимал различные депутации, в том числе весьма
подозрительные... Впрочем, я старался не обращать на это внимания,
ибо верил, что все затеянное им в итоге приведет нас к
победе.