Сановник замотал головой, а на его
лбу выступила испарина. Понимая, что ничего больше вытянуть из него
не получится, я пошел прочь, но Андроник вновь догнал меня.
— Георгий... Извини, я несу всякий
вздор. Кроме того... Мне тоже нужно в Софию.
Я покачал головой, но спорить с
настойчивым конюшим не стало. Мы нашли повозку и, подгоняя кучера,
устремились по мощеной камнем дороге. Улицы были немноголюдны,
многие лавки закрылись очень рано, а питейные заведения пустовали.
Мне было известно, что нынче во всех храмах будет происходить
поминовение страшного землетрясения, поразившего Константинополь
семь веков назад[4], и я полагал, что
император отправился в Святую Софию именно с этой целью.
Возница высадил нас возле ипподрома,
дальнейший путь нам предстояло одолеть пешком. Мы благополучно
добрались до площади перед Храмом Святой Софии, но и тут к своему
неудовольствию я увидел толпу людей, облаченных в черные мантии —
так одевались наиболее агрессивные и ортодоксальные сторонники
Марка Эфесского. Они кричали и шумели на все лады. Мне хотелось как
можно скорее миновать их, но тут на площади появилась группа
венецианских моряков, которые сопровождали богато одетого
человека.
— Эй вы! Безбожники! — крикнул один
из греков, преграждая дорогу латинянам. — Куда это вы
собрались?
— Пошел прочь, собака! — ответил ему
предводитель венецианского эскорта. — Если тебе еще жизнь
дорога.
— Вы слышали! — воскликнул грек,
обращаясь к своим товарищам в черных рясах. — Этот латинянин
угрожает нам! Да кто ты такой, чтобы так разговаривать?
За спиной у нарушителя спокойствия
уже собралось дюжины две фанатиков, они плевались и проклинали
венецианцев, а те в свою очередь потянулись к мечам.
— Пойдем отсюда, Георгий, прошу! —
потянул меня за рукав Андроник.
— Нет, погоди. — Я решил посмотреть,
чем все это закончится.
Обстановка накалилась очень быстро.
Один из моряков выхватил аркебузу и выстрелил над головой
столпившихся греков. Те от страха закрыли головы руками, кто-то
бросился наутек, а венецианцы, сомкнув строй, устремились прямо на
них. Избивая и отталкивая людей, они расчищали себе дорогу в порт,
однако очень скоро греки пришли в себя и стали отвечать ударами на
удар. Они хватали латинян, вытаскивали по одному из строя, валили
их на землю, били ногами. Кто-то притащил палки, и избиение
приобрело новую силу.