— Вас много здесь? В Эмгра? — тихо
спросил Амарель, пряча руки за спину. Он хотел рассказать о себе,
но побоялся — вдруг и Кебек из тех, кто ненавидит жрецов
Кальфандры.
Кебек нахмурился:
— Много.
— И вы ни разу не пытались сбежать?
— Амарель с опаской подумал о том, что придётся задеть бей-ялинца,
чтобы напомнить тому о гордости. — Это… это ведь не жизнь!
Кебек недружелюбно взглянул на него
узкими тёмными глазами:
— Были такие умные. Пытались.
Из-за поворота вышли двое эмегенов с
дубинами, и Кебек, подхватив вёдра с водой, поспешно удалился.
Амарель остался гадать, что сталось с теми «умными» — быстро их
поймали, или они нашли свою погибель от звериных клыков и когтей в
лесах.
Прошло несколько дней. Амарель
пытался вступить в разговор с кем-то из людей, кроме Кебека, но они
пугливо отмалчивались. В конце концов, Амарель решил, что он только
навлечёт на себя подозрения эмегенов, и оставил рабов в покое. Всё,
что ему оставалось — это взывать к Несравненной, чтобы она послала
ему знак.
И настал день, когда богиня услышала
его молитвы.
IV
— Мэриэн, Мэриэн! — Эсфи уцепилась
за пояс подруги, когда чьи-то грубые руки схватили её. Эсфи
вырвалась, закричала, а потом так и застыла на месте. Она видела!
Как тогда, на корабле. Мир перед ней теперь был ярким, страшным,
полным оскаленных рож и поднятых кулаков. Но среди дикарей Эсфи
внезапно увидела высокого, стройного человека с бледным лицом,
обрамлённым чёрными кудрями. С каким изумлением он смотрел своими
чёрными глазами на Эсфи!
Она оглянулась. Мэриэн держали двое
дикарей, заломив ей руки за спину. Рассердившись, Эсфи сжала кулаки
— с земли поднялись камни, полетели прямо во врагов, те закричали
от боли. Так им и надо, так им и надо!
Дикарь с повязкой на лбу торопливо
отдавал приказы. Кто-то кинулся на Эсфи, но ей удалось увернуться и
подбежать к Мэриэн. Они должны были взяться за руки и броситься к
воротам, пока дикари не опомнились.
На пути у Эсфи выросла гигантская
фигура с дубиной. Эсфи попятилась и услышала крик Мэриэн: «Не
смей!» Та выхватила у эмегена дубину и отшвырнула прочь. Нужны были
ещё камни, много камней! Но тут мир перед глазами Эсфи подёрнулся
знакомой пеленой... Сначала она понадеялась, что это лишь слёзы, а
потом сообразила, что волшебство иссякло так же быстро, как и
появилось.