– Я вооружусь, – уведомил я харани и
снял со стенки пару метательных ножей из отливающей голубым
звёздной стали и кинжал в потёртых деревянных ножнах, украшением
которых служили вырезанные дварфийские руны.
Асталэ не возражала. Только оценила
мой выбор:
– Хорошая сталь. Ножи наносят
астральный урон. Сестра говорила, они способны разрезать что
угодно, если вложить в них духовную силу.
Я так и подумал. На рукоятях и
клинках не зря выбиты заклинания и проклятия на древнеэльфийском.
Вливая в оружие айгату, хозяин активирует их. При ранении на
противника накладывается проклятие паралича, действующее не хуже
яда. По идее, царапины достаточно, чтобы свалить олифанта.
Кинжал проще. Рукоять обмотана
шершавой кожей, чтобы не скользила в руке, никаких ярких и обильных
эманаций. Однако, как только вынул клинок из ножен, повеяло
могильным холодом, а в воздухе запахло мертвечиной. А оружие с
сюрпризом. Руны предохраняют не лезвие от ржавчины, а владельца от
кинжала.
– Хм. Случайно, не в курсе, что это
такое?
– С виду обычная поделка. Пахнет
нехорошо, – сморщила носик харани. – Спрячь поскорее.
Ладно, в бою проверю.
– Асталэ, будь добра, покажи
восстанавливающие артефакты, – попросил я. – И расскажи о доспехах.
На реликвию не претендую, сама наденешь.
Мы пробыли в сокровищнице недолго.
Харани провела краткую экскурсию, ознакомив с мощнейшими
артефактами Нейситил, и выдала мне кольцо, ускоряющее регенерацию и
содержащее приличный запас чистой айгаты, а также позволила взять
броню. Я не брал полный комплект, ограничившись наручами и
поножами, не стесняющими движений. Прочная сталь, ещё и от
астрального воздействия предохраняют, пусть и минимально.
Малый зал совещаний на седьмом –
верхнем – этаже здания. К нашему прибытию собрались не все
старейшины и сотники. Народ подходил постепенно, поскольку точного
времени харан не указал. Авкар развалился в резном кресле во главе
длинного овального стола, я расположился по левую руку от него. По
правую хотел сесть главный советник, но по моей настоятельной
рекомендации харан в тактичной форме выразил желание освободить это
место, и визирь с недовольной миной пересел.
Последней на собрание явилась Асталэ,
задержавшаяся в сокровищнице. Сверкая самоцветами на доспехах из
лунного серебра, с белым копьём в руке и серебристым изогнутым
мечом на поясе, она ворвалась в зал.