— Нелс! Герой дня, хасс тебя
побери!
Тяжело вздохнув, Кирай обернулся и
встретился взглядом с застрявшим в дверях черноволосым Гуртом. В
комнате присутствовало еще несколько выпускников, собирающих свои
вещи и не желающих замечать назревающую драку.
— Оставь его, у тебя же есть
рекомендация, — Кирай не ждал, что кто-то решит вмешаться, и не без
удивления покосился на закинувшего на плечо рюкзак послушника. Одда
был старше многих в Соборном — поступил в тридцать один год после
десяти лет службы в градостроительстве. Однако его возраст, идя под
руку с заурядной, по церковничьим меркам, силой, не вызывал
уважения у остальных. — Чего ты бесишься?
— А, так ты хочешь объяснить, каким
образом этот засранец с рекомендацией в стражу получил направление
в егеря?
— В стражу дворца, — поправил Одда,
— немного разные вещи, не считаешь? Устроишь драку — и плакала твоя
рекомендация.
— Да ей теперь разве что подтереться
можно! Место в егерях ждут годами, а новые группы никто не
планирует собирать. Только и остается надеяться, что кого-нибудь
пришьют на задании, — разъяренный Гурт оставил дверной проем и,
оттолкнув со своего пути Одду, двинулся прямиком к Кираю.
— И долго ты еще будешь копаться? —
прозвеневший за спиной Гурта голос заставил его нервно оглянуться.
Он не знал появившегося в дверях худосочного парня с дерзкой
рыжиной на голове и таким же наглым взглядом, ощупывающим его,
словно девчонку. — Ого, какой горячий! Остынь, а то ненароком
сожжешь свою рекомендацию в праведном гневе, вот досада-то будет.
Идем, Кирай, или тебя до утра ждать?
Закинув на плечо рюкзак, Кирай вышел
следом за Лимусом, до последнего считая, что Гурт набросится на
него, едва он повернется к нему спиной.
Кирай молчал, как и Лимус, идущий
пружинящей походкой, пока стены Соборного не остались за спиной, а
вокруг не выросла центральная площадь, которую торопливо
подготавливали к праздничному вечеру. Каждый год в день Посвящения
маги Академии Картильи устраивали шумный праздник, со всей
пышностью и размахом, на который только были способны укротители
стихий, чтобы проводить бывших послушников в новую жизнь. После
празднества Безвременье гудело до самого утра, и только после
рассвета, воздавая хвалу создателю вечного города за крепость стен,
на улицы выбирались переждавшие ночное веселье жители.