— Получено прошение на принятие в
двадцать первую группу егерей. Прошение удовлетворено.
Качнувшись, церемониальный клинок
оставил птицу на доспехе в покое, и Исполнитель перешел к
следующему послушнику.
С застывшим взглядом и таким же
непослушным телом, Кирай радовался, что до конца церемонии все, что
он должен делать, это тихо стоять, на что он, собственно, только и
был сейчас способен. Сначала рекомендация в Берилон, а затем еще и
направление в егеря. Он знал, что его результаты в Соборном хороши,
но вбитая в его голову другими послушниками «обращенность» не
допускала даже мысли о чем-то подобном.
Первое время в училище к
круглосуточным адаптивным болям примешивалось молчаливое презрение
других послушников, но Кирай еще с детских лет замечал брезгливость
в обращенных к нему взглядах. Но когда каждый год жизни с крупицей
Зерна в груди увеличивал его силы и прыть, а точные науки давались
с той же легкостью, что и школьные предметы, с признанием
остальными пришла и открытая нелюбовь к обращенному, претендующему
на место, которое могло достаться рожденному церковником.
Кирай избегал смотреть на стоящих
рядом выпускников. Он не желал видеть бурлящих в их глазах чувств.
Среди сотни выстроившихся на помосте церковников, только несколько
получили назначение в Берилон, лишь один был рекомендован в егеря,
но его анкета так и осталась без прошения. Что-то подсказывало
Кираю, что тот послушник, чье место досталось ему, подобного так
просто не спустит. Но почему выбрали именно его?
Кирай выхватил из толпы победно
ухмыляющееся лицо Лимуса. В груди неприятно кольнуло.
* * *
Застегивая молнию на рюкзаке, Кирай
думал, что за шесть лет скопил не так уж и много вещей. Анкета с
приписанной внизу рекомендацией, сложенная вчетверо, покоилась
между страниц «Малого сборника ядов», что лежал на самом дне рядом
с регистрационной картой церковника.
Когда официальная часть Посвящения
была окончена, Кирай спешил попасть в оружейную, чтобы сдать доспех
и поскорее вернуться в жилой корпус — забрать свои вещи и, наконец,
оставить территорию Соборного. В училище были редки случаи, когда
после выпуска в коридорах затевались драки, — забавы ради или чтобы
выплеснуть обиду на несправедливость — но они были. Конечно,
подобное грозило выговором и, чего доброго, припиской к анкете, но
так уж повелось, что в этот день наставники смотрели на многое
сквозь пальцы, не желая ломать судьбы разгоряченных столь важным в
их жизни событием юнцов.