День за днем тратя сбережения на
домашнюю утварь, Кирай вручал покупки не сдерживающей слезы Сэмме и
отправлялся чинить то, что не мог позволить себе приобрести, лишь
бы только занять руки и голову, изнывающую от желания сбежать.
Провожая взглядом патрулирующую улицы стражу, он все больше хотел
вернуться в Безвременье, но что-то, быть может, жалость к матери,
держало его, не давая уехать раньше.
— О каком Светоче говорит детвора? —
спросил Кирай в последний день перед отъездом, глядя в окно на
забавляющихся с щенком мальчишек. — Я уже несколько раз слышал о
нем.
— Светоч? — Сэмма поставила на полку
насухо вытертую тарелку. — Даже не знаю. Может, какая-то новая
игрушка? Я совсем в них не разбираюсь. Ты видел эти машинки на
проводах? Чудеса, да и только! Когда ты был маленьким, таких
диковинок и вовсе не было.
Кирай не был уверен, что даже если
бы их и продавали, родители смогли бы позволить себе такой подарок.
А если бы ему и повезло заиметь нечто подобное, игрушку наверняка
отобрали бы соседские мальчишки.
Прощаясь с матерью, Кирай неуклюже
утешал ее и обещал сделать все возможное, чтобы получить назначение
в Этварк. Дирижабль, плывущий в Безвременье, отправлялся в
двенадцать, когда Сэмма должна была быть на рабочем месте, и Кирай
оставлял Этварк в одиночестве. Между ним и остальными пассажирами,
сердечно прощающимися с родней и друзьями, словно бы пролегла
пропасть, заполненная гулом двигателей воздушного гиганта.
Кирай поднялся в гондолу и замер у
окна, мечтая увидеть город с высоты. Стояночные тросы отстегнули
строго в срок, и дирижабль с гербом Церкви на пузатом боку оставил
причальную мачту, стал набирать высоту.
Этварк стремительно уменьшался,
превращался в цветастое пятно, поедаемое зеленью полей с одной
стороны и желторотой пастью каньона с другой. Когда вид города
сменился кронами Срединного леса с виднеющейся местами серой змеей
дороги, Кирай обратил внимание на торопливо идущих к
тамбуру-переходнику стюардов.
Исчезнув за блеснувшей металлом
дверью, они вскоре появились в компании сухопарого рыжеволосого
парня. Резким движением расстегнув на груди летный костюм, он залез
рукой под темно-синюю ткань, и в мгновение ока выудил на свет
корочку удостоверения. Переглянувшись, стюарды почтительно склонили
головы и пропустили гостя к остальным пассажирам.