Призрак отпрянул. Я чувствовала, как дрогнула его решимость, как
он отступает, не знаю отчего.
Я торжествующе посмотрела в клубящийся овал, заменяющий призраку
лицо. Не помню, что было в следующие несколько секунд. Когда я
пришла в себя, обнаружила, что стою у лестницы; и что-то тёплое
стекает за шиворот. А впереди ветер раскачивал ветви деревьев и они
махали, дружелюбно махали могучими зелёными руками... Махали всё
сильнее.
— Стойте! —крикнула я, и на этот раз получился крик. Все вокруг
вздрогнули, приходя в себя. —Стойте! Остановите машину!
Потом уходящая вперёд и вверх дорога встала на дыбы, и меня
больно стукнуло поручнем в лицо.
* * *
— Жива?
«Дядя Хельт? Где это я? Запахи чужие, значит не дома». В смеси
запахов читались испуг, изумление, восхищение. Голоса, лязг, писк
переговорных устройств.
— Да, —удалось произнести мне. Глаза видели плохо, но зрение
постепенно возвращалось. Когда оно вернулось полностью, я увидела,
что сижу в кресле, сжимая в руках свою окровавленную шапочку, а
передо мной стояло шестеро людей. Пятеро мужчин и одна женщина. Они
стояли, прикрыв глаза «крышечкой» из сомкнутых ладоней.
— Что... —и тут до меня дошло. Никто не смеет видеть, как
Светлая снимает что-нибудь из личных предметов одежды. — Владычица
Света, как я устала от всего этого!
Помогая себе зубами, я стянула перчатки и бросила их на пол
вместе с шапочкой. Тряхнула головой,затылок ожгло огнём. Я хлопнула
в ладоши и закрыла лицо ладонями.
— Жива, девочка? —голос дяди нисколько не изменился, он был
спокойный, уверенный. Вокруг меня поднялась небольшая суматоха;
интересно, если бы я не смогла подать знак, что разрешаю к себе
прикасаться, они дали бы истечь мне кровью?
— Жива, дядя, — отозвалась я. Остальные — судя по действиям,
врачи — делали своё дело. Ну хоть им не нужно разрешения на каждое
прикосновение ко мне, врачам позволено всё. А дядя, похоже, так и
сидит, закрыв лицо ладонями. — Что случилось?
— Деревья рухнули, — последовал ответ. — Десяток деревьев,
причём прямо на дорогу. Говорят, что порывом ветра повалило. Если
бы ты не приказала водителю остановиться, мы бы с тобой уже в
другом месте разговоры вели.
Я едва не подскочила, но мне не позволили, просто дали понять
без слов, что двигаться мне пока не стоит. Голову пекло
немилосердно, а также правый бок и левое бедро.