— И всё?!
— И всё. А что, мало? — дядя, судя по звуку усмешки, был в
маске. — Видела бы ты эти деревья. Мне показалась, что... — дядя
замолчал. — Ладно, дома поговорим.
Как же, поговорим мы дома...
— На меня, наверное, смотреть страшно, — предположила я вслух.
Завтра выпускные торжества, а три дня спустя — Праздник
Возрождения. В обоих случаях мне предстоит появиться перед большим
скоплением народа. Причём перед телекамерами. Хороша я буду!
— Не беспокойтесь, Светлая, — отозвался кто-то из врачей. —
Завтра к обеду будете в полном порядке.
— Хорошо бы, — я опустила голову. Вот как. Выходит, что,
призрака видела одна лишь я?
— Лучше о другом думай. За нами ещё два автобуса шло, ты много
жизней спасла. Отдыхай. Помолчи немного. Я никуда не ухожу.
— Никаких успокоительных, — буркнула я.
— Слушаюсь, Светлая, — отозвался женский голос почтительно.
Разумеется, разговора с дядей не вышло. Дома у меня другие
порядки, ритуалы и церемонии. Теперь мне придётся бывать здесь чаще
раза в две недели. Уж не знаю, что меня ждёт в ближайшем будущем,
но...
«Бежать, — повторила я как заклинание. — Не забудь. Не подавай
виду, Светлая, тебе надо продержаться до Праздника Возрождения. А
потом — никаких обязательств. Ни перед кем. Хватит с меня
указаний».
Мой выпуск отметили, признаться, очень скромно. С одной стороны,
завтра я смогу повеселиться на славу на выпускном вечере! А с
другой — мне было наглядно показано, что никакого, ну совсем
никакого значения мой выпуск для семьи не имеет. Так, дитя просто
потешилось свободой. Теперь пора разом повзрослеть и привыкнуть к
тому, что свобода окончилась. Я привычно «отчиталась»
(действительно привычно; за шестнадцать лет ко всему привыкаешь) во
всём, что произошло, стараясь ничего не утаивать. Хоть мысли
тётушка читать не умеет, а мелочи, о которых она спрашивает, легко
перепроверить.
Печально это, обоняние говорило мне о раздражении, равнодушии и
утомлении собравшихся. Как же так?
На дядю Хельта за столом никто не обращал внимания. Тётушка не
раз говорила, что для пьяницы и неудачника этот наш родственник
слишком хорошо сохранился. Вот и сейчас его приняли формально,
препроводили к нужной части стола. Ну, хоть не отправили ужинать с
прислугой. «Вот и весь разговор, дядя, — подумала я. — Теперь,
когда она знает, что ты здесь, она выставит охрану, чтобы близко не
подпускать тебя». Правда, последние три года моя охрана практически
не сопровождает меня. Ну, или они научились становиться
невидимками.