Маньчжурия встретила их тающим
снегом, разбитыми тысячами солдатских сапог и сотнями колёс в
кисель дорогами и бестолковой суетой масс вооружённых людей на
биваках. В любой деревне все фанзы были забиты до отказа военными,
китайцы в синих куртках на вате теснились под навесами во дворах у
своих домов, не имея возможность даже войти погреться. Стоянки
сменялись маршами, марши — новыми стоянками, рытьём позиций, те —
новыми маршами... Несколько раз дивизион участвовал в крупных боях,
но больших потерь не понёс: всего трое убитых артиллеристов и
несколько раненых. Можно сказать, что Шестнадцатому Сибирскому
везло, несмотря на то, что после боёв Маньчжурская армия снова и
снова отступала...
Так проходили месяц за месяцем. В
середине сентября 1904 года началось сражение на реке Шахэ, в
котором батарее штабс-капитана Кольцова пришлось поддерживать огнём
и колёсами наступающие войска Второго Сибирского корпуса. В первые
несколько дней, с 22 сентября, войска Восточного отряда
Маньчжурской армии успешно вели наступление на японские позиции,
однако уже 27 сентября японцы перешли в контрнаступление на другом
фланге, нанося главный удар силами своих Второй и Четвёртой армий
по войскам Западного отряда русских. В ходе ожесточённых встречных
боёв 29 сентября самураи оттеснили Западный отряд за Шахэ. 30
сентября Восточный отряд, так и не сумевший сломить сопротивление
Первой японской армии, начал отход, уходя из-под нависшей над ним
опасности флангового удара.
В суматохе отступления Вторая батарея
Шестнадцатого Сибирского дивизиона полевой артиллерии оторвалась от
основной части дивизиона. Вернее сказать — её оторвали. К командиру
дивизиона подполковнику Минцу явился коннонарочный от генерала
Штакельберга и, подражая манерам всегда спокойного, несмотря на
неприятельский огонь, командующего Восточным отрядом, с недвижным
выражением лица передал распоряжение: оставить одну батарею в
прикрытие отступающим войскам. Выбор Минца пал на подразделение
Кольцова, и вскоре пушкари уже сооружали орудийные дворики, укрыв
свои трёхдюймовки за гребнем небольшого вытянутого холма, что
позволило не только замаскировать орудия, изначально не имеющие
щитов так, что только стволы чуть выдавались над зарослями, но и
вести наблюдение над дорогой и бесконечным полем несжатого
гаоляна.