– Молчишь, мусор. А должен стоять на
коленях и благодарить за щедрость. Тебя приютили, несмотря на
уродство, а ты вместо этого отлыниваешь от работы и позоришь
клан.
Я не поднимал головы и не позволял
кипящему бешенству вырваться наружу. Эта сволочь на три года младше
меня, но с красным поясом. Не особо серьёзное достижение, даже иные
дети могли похвастать большим. Но вот только именно меня он выбрал
в качестве объекта для вымещения злости из-за неудач. И был готов
лезть из кожи вон, лишь бы сделать мою жизнь невыносимой,
воспринимая моё присутствие как личное оскорбление.
Проклятый урод никогда не нападал
открыто, но за последние года два он словно с цепи сорвался, не
имея возможности взять следующую ступень. Постоянно от него
доставалось, порой приходилось отлёживаться по несколько дней. И
ладно бы только избивал и калечил, но Тайко и ломал инструмент,
всячески подставлял, за что меня лишали еды или добавляли работы,
или наказывали плетьми.
– Придётся доложить о твоём
неподобающем поведении старейшинам. Отброс должен носить отбросы,
мусор – убирать мусор!
– Да с какого…
Договорить не успел, звонкая пощёчина
вынудила растянуться на земле. От силы удара зрение затуманилось,
рот наполнился кровью из прокушенной щеки. Встав на колени, вперил
взгляд в землю. Лучше паршивцу не видеть, что в них.
– Неуважение к старшим недопустимо.
Возвращайся к работе, а я пойду к старейшинам.
С этими словами он развернулся и
неторопливо пошёл прочь. Стиснув зубы от злости, медленно поднялся
на ноги. Нелёгкая задача, учитывая травму; пришлось снова
использовать метлу вместо костыля, перевернув её веником вверх.
Осторожно ощупал зубы языком и
убедился, что ни один не выбит. Уже хорошо. Но вот разодранная щека
останется надолго. Мой организм не столь крепок, как у одарённых, а
целебное зелье никто не даст. Я смиренно вздохнул, избавляясь от
остатков гнева и поковылял к павильонам для новичков.
За семнадцать лет, с тех пор как
погибла мама, а я обретаюсь в этом клане, многие сдались. Некоторые
бежали в лес, чтобы их там сожрали звери, другие были слишком
непокорны, и их увечили или забивали до смерти плетьми, иные
ломались и готовы были на всё, чтобы угодить Тэнг. Я же нет.
Трудности, побои лишь закаляли характер. Я учился изворачиваться,
приспосабливаться и жить дальше, в надежде, что рано или поздно
Небо сжалится и откроет мне путь к себе. Я должен выжить, особенно
теперь. Обязан отыскать и отомстить убийцам матери, разузнать
правду об отце, выяснить жив ли он, или давно умер.