– Твоё испытание завершено, –
повторил жрец и шагнул к мальчику. – Отныне и до последнего вздоха
имя тебе –Э́шшу, «шорох
змеи по песку». Пойдём, у меня здесь челнок, у берега.
Мальчик задохнулся от восторга. Имя!
Настоящее взрослое имя! Да ещё такое красивое! И не надо брести по
ночному острову, рядом безопасный челнок!
Но что-то холодное, скользкое
вторглось в его радость.
– Прости, старший, – учтиво склонил
он голову, – но мне сказали, что испытание закончится, когда я
вернусь к мысу, где ждёт лодка. А я ещё не вернулся.
Мужчина улыбнулся. Белые зубы
сверкнули в свете Рохо. Он шагнул к мальчику, положил руки ему на
плечи:
– Слушай жреца, Эшшу! Испытание
пройдено, тебя ждёт награда. Обернись! Сама Мать-Змея в облике
женщины сошла на остров, чтобы приветствовать тебя!
Ахнув от предчувствия чуда, мальчик
медленно повернулся. Тучи разошлись, Рохо струила с небес сияющие
потоки, в них каждый куст и каждая скала казались смутной
человеческой фигурой...
Тревожно плеснулась мысль: «Не
поворачивайся к незнакомцу спиной!»
Мальчик поспешно
обернулся.
Он успел увидеть, как меняется лицо
мужчины, становятся вертикальными зрачки, покрывается чешуёй
кожа...
«Оборотень! Снерк!»
Мальчик рванулся прочь, но цепкие
лапы впились когтями в кожу, зубастаяпасть растянулась в ухмылке...
* * *
Эшшу дёрнулся, ударился затылком о
каменную стену и проснулся.
В колодце было темно. И небо над
головой было тёмно-синим, сумеречным. По нему тянулся След
Матери-Змеи. Сверкающий надоблачный песок мерцал и переливался,
вспыхивали и гасли искорки. Раньше Эшшу мог подолгу любоваться этим
зрелищем. Сейчас он отвёл глаза.
Любовь другого человека к небесам
сломала жизнь Эшшу...
Юноша тут же укорил себя за эту
мысль. Хозяин своей жизни – только он сам, так? Незачем
перекладывать своювину на
других. Нельзя вести себя недостойно, пусть даже наедине с самим
собой. Лучше, пока сон не расплылся, попробовать его истолковать.
Во снах Мать-Змея являет людям свою волю и даёт подсказки на
будущее. А уж человеку решать, каким будет это будущее.
Он увидел себя маленьким. Это
понятно. В беде человек ощущает себя уязвимым и беспомощным, как в
детстве. Или, наоборот, уходит в светлые детские воспоминания,
спасаясь от горестей взрослой жизни.
Он увидел своё первое испытание.
Тоже понятно. Ему сейчас предстоит ещё одно. И никто, кроме
Матери-Змеи, не знает, продолжится ли жизнь Эшшу – или оборвётся на
восемнадцатом круге.